Доля дьявола
Шрифт:
— Лейн… Болит.
У нее побелело лицо и губы, она продолжала елозить и дергаться, словно кто-то старался ее согнуть пополам. В ней больше не было практицизма. Враждебности. Она больше была похожа на маленькую богатую девочку, которая столкнулась с существенными трудностями.
— Лейн…
Он выдержал полторы минуты, а потом рванул к занавешенным дверям, открыв стеклянную дверь. Высунув голову в коридор, он обратился к медсестре:
— Эй, — позвал он, — можно ей дать какое-нибудь обезболивающее? Ей ведь действительно
— Мистер Болдвейн, лечащий врач идет. Поверьте мне. Вы следующие в его списке.
— Хорошо. Благодарю.
Вернувшись, он подошел к своему стулу и снова сел… Шанталь резко протянула к нему руку, он взял ее, поскольку не знал, как еще ей помочь.
— Доктор идет. Он придет сразу же, как только сможет.
— Я потеряла ребенка, — со слезами на глазах произнесла она. — Я не слышу его сердцебиения. А ты? Аппарат молчал. Когда я была на прошлой неделе у врача, то слышала…
Она начала плакать, и он не знал, что делать. И кроме того, за два с лишним года, пока они были, если можно так выразиться, вместе, он не мог даже вспомнить проявлению с ее стороны настолько настоящих, открытых чувств, настолько реальных, как сейчас.
— Я умру? — спросила она.
Где, черт возьми, был этот чертов доктор?
— Нет, конечно, нет.
— Обещаешь? Что я не умру и с ребенком тоже будет все в порядке?
Страх в ее глазах и ее голос открыли ему ее настоящую, ее сущность, и она уже не казалась ему врагом… и он почему-то вспомнил, как увидел ее впервые на той вечеринке в саду. Он пошел туда только потому, что там была выпивка, и он всегда чувствовал себя не алкоголиком с бурбоном в руке в два часа дня, когда вокруг была куча людей, предпочитающих выпить в это время.
Его внимание привлекло солнце, сияющее в волосах этой блондинки.
И он даже не мог подумать, что когда-нибудь сможет оказаться с ней в подобной ситуации.
— Ты не умрешь.
Молча она не отводила от него взгляд, несмотря на то, что ее тело выгибалось так или этак. Кто мог сказать, любила ли она когда-нибудь его или больше любила его отца. Возможно все это был определенный план искательницы богатого мужа, который реализовался не совсем так, как ей бы хотелось, да, она совершила ужасную вещь, прервав предыдущую беременность. Но, по мере того, как ее боль продолжала нарастать, мучения, которые она испытывала, превалировали над ее прошлыми проступками.
Лейн протянул руку и смахнул слезу с ее покрытой пятнами от туши щеки. Сейчас ее макияж размазался, оставив черные разводы под глазами.
— Мне очень жаль, — хрипло произнес он.
Шанталь отвернулась и содрогнулась.
— Это моя вина.
Открылись стеклянные двери и вошла молодая женщина во всем белом.
— Привет, вы вместе. Как дела?
«Глупый вопрос, — подумал он. — А вы как думаете?»
Лейн опустил руку Шанталь и вытер ладони о колени.
— Ей больно,
— Как же мой ребенок? — растерянно спросила Шанталь. — Где мой ребенок?
Лечащий врач подошла к постели и положила руку на плечо Шанталь.
— Мне очень жаль, но…
— Нооооо…, — Шанталь отрицательно стала трясти головой на тонкой подушке. — Нет, нет, нет…
— … мы не обнаружили его сердцебиения. Боюсь, что у вас случился выкидыш.
Шанталь начала рыдать, а врач еще что-то говорила о том, что нужно будет предпринять, Лэйн пытался вслушаться в ее слова.
Потом она сказала, что все напишет в заключении, пометив, что нужно сделать дальше.
Когда она удалилась, Лэйн достал телефон. Когда он переехал на Манхэттен (вернее, сбежал из Чарлмонта, кому как больше нравится) он не стал удалять все контакты из Кентукки из списка в телефоне.
Как только он отыскал нужный номер, нажал на звонок.
Женщина ответила с третьего раза.
— Вот это сюрприз, Лейн.
Он глубоко вздохнул. Лучшая подруга Шанталь ненавидела его, он тоже ее не особо любил. Но это было не важно.
— Послушай, мне нужно, чтобы ты приехала в отделение интенсивной терапии в Университетскую больницу…
Как только Лиззи вернулась в Истерли, она снова оказалась в ванной комнате Шанталь, но на этот раз, она намеренно туда отправилась, в отличие от ее предыдущего раза, когда ее ужасно тошнило.
Она начала рыскать по шкафам, ящикам и полкам, до сих пор не надеясь, что найдет именно то, что ей нужно. Но она не могла попросить полицейского штата заехать на своей полицейской машине в Райд Айд, чтобы прикупить себе тест на беременность.
Особенно, когда рядом на заднем сидении находилась Саттон Смайт.
— Господи, самая богатая женщина, — пробормотала она, отыскав такое количество ватных палочек, что можно было бы почистить уши всей средней школе. — Зомби-апокалипсис грядет, а мы будем вонять просто ужасно прекрасно.
Она нашла куски причудливого мыла и банки с кремами для лица с французскими этикетками, а также пакетики ватных шариков. Под раковинами она обнаружила ряды шампуней и кондиционеров, фены, палочки для завивки и выпрямители. За стеклянными дверцами она наткнулась на таблетки, слабительные и вяжущие средства.
Она надеялась, что случайным образом обнаружит что-то вроде Clearblue, теста на беременность, или «первую помощь» или как там назывались эти чертовы вещи. Конечно, у нее явно были такие тесты, ведь совсем недавно эта женщина задавалась вопросом — беременна она или нет.
Так нет же. Абсолютно ничего.
— Полный отстой.
Лиззи закрыла двойные двери под раковиной слева, и уже решила, что ей придется сесть в свой грузовичок и направится в супермаркет.
Она уже двинулась к выходу и проходя мимо, решила проверить высокий шкаф рядом с душем.