Должен — и будет
Шрифт:
— Слава Богу, что есть южане, которые не хотят нового Великого Мятежа, — сказал Майклс.
— Ага. — Гаррис отпил из недавно принесенного бокала. — Но до черта южан его хочет.
Кладбище Жиро было расположено в неприметном месте — за железнодорожными складами. Плакат на окружающем его каменном заборе гласил, что это было старейшее протестантское кладбище в Новом Орлеане. Нил Майклс охотно в это поверил. Похоже было, что в последнее время работникам Жиро перетруждаться не приходилось — во всяком случае, если говорить
Включая заговоры. Если Колквит Рейнольдс был прав, то это кладбище и впрямь было заколдовано — его продолжал бередить нечистый дух Великого Мятежа, который джонни пытались воскресить.
— Не дай Бог он ошибся, — пробормотал Майклс, когда его джип остановился перед парадным входом на кладбище.
Морри Гаррис понял его без труда:
— Кто, этот чертов похоронный кучер? Не дай Бог, это уж точно. Мы привезли с собой все эти штуки, — он указал назад, — и сейчас начем вскрывать могилы, а если потом ничего не найдем… черт, уже одно это может разжечь восстание.
Майклса бросило в дрожь, хотя день был жарким и влажным:
— И ведь может. — Уж не повел ли их Рейнольдс по этому пути именно для того, чтобы они сами создали инцидент, после которого Юг поднимется в праведном гневе? Но действовать после рассказа кучера они были обязаны — ради Союза. Бездействовать они бы просто не посмели.
Впрочем, скоро все выяснится. Сзади джипа гремели и звенели «все эти штуки», как изящно выразился Гаррис — не только бульдозеры, но также и легкие танки «М3 Стоунмэн». И даже тяжелые «М3 Грант» с небольшой пушкой в вертящейся башне и большой, расположенной справа в передней части корпуса. Солдаты — все до одного уроженцы Лояльных Штатов — вылезли из грузовиков «Шеви» и окружили кладбищенскую стену. Если кто-то попытается помешать этой операции, то пожалеет об этом очень скоро.
Всему этому могучему скоплению войск Федерального Союза (который должен быть сохранен — и будет, подумал Майклс) кладбище Жиро могло противопоставить лишь крепкие железные ворота и одного сторожа преклонных лет.
— Кто вы такие, черт вас раздери, и чего вам надо? — потребовал он ответа, хотя угадать «кто» он наверняка мог бы и сам.
Майклс показал свой значок ФБП.
— Мы выполняем официальное поручение федерального правительства Соединенных Штатов Америки, — сказал он. — Откройте ворота и впустите нас. — И снова ни о каком ордере не было и речи. Никакой реб не мог потребовать ордера у агента ФБП.
— Да пошло на хрен федеральное правительство Соединенных Штатов Америки вместе с конем, на котором оно приехало, — сказал сторож. — Нечего тут на кладбище с танками приходить.
Майклс не стал тратить время на бесполезные споры. Он дотронулся до плеча водителя джипа, который тут же убрал машину с дороги. Майклс помахал водителю ближайшего «Гранта», чья голова высовывалась из
Вокруг кладбища начали собираться люди. Многие из них были белыми мужчинами призывного возраста или чуть моложе. В глазах Майклса они выглядели людьми, вполне способными писать лозунги на стенах или стрелять по грузовикам в темноте из-за забора. Он был рад, что привел с собой целое войско. Что могла противопоставить толпа штыкам, пушкам и танкам? Только угрюмые взгляды, полные ненависти.
Но если никакой контрабанды на кладбище не было, то действия этой конкретной толпы не имели значения. Такие же гневные толпы соберутся по всему Югу, и одна из них…
Увидев, что танки и бульдозеры двинулись к рядам надземных склепов, сторож яростно завыл.
— Вы не имеете права ломать печки! — заорал он.
— Даю тебе последнее предупреждение, джонни-реб, — холодно сказал Майклс. — Никогда не смей говорить представителям правительства Соединенных Штатов, на что мы имеем право, а на что нет. Для тех, кто мелет языком не подумавши, у нас найдутся специальные места.
— Держу пари, что так оно и есть, — пробормотал сторож, но после этого заткнулся.
Нож одного из бульдозеров уткнулся сбоку в погребальный склеп — в печку, как назвал ее старик. Бетон и камни полетели в разные стороны. Полетели и кусочки деревянного гроба, равно как и кости, лежавшие в нем. Сторож бросил в сторону Майклса взгляд, полный неприкрытой ненависти и презрения. Он не сказал ни слова, но всем своим видом словно кричал: «Вот видишь? Я ведь тебе говорил!» В другое время один такой взгляд мог бы отправить его в лагерь для заключенных, но сейчас у Майклса были заботы поважнее.
Бульдозеров, которых они с Гаррисом привели с собой, для разрушения всех печек сразу было недостаточно. К работе присоединились танки, ломающие склепы точно так же, как «Грант», который в самом начале операции сломал кладбищенские ворота. Новые гробы и кости разлетелись по пыльной земле.
— Ну, не дай Бог этот чертов кучер нам наврал, — сказал Морри Гаррис голосом, полным волнения. — Если наврал, то до лагеря или тюрьмы он не доживет. Повязку на глаза сукиному сыну дадим, а без сигареты обойдется.
И тут где-то неподалеку от центра кладбища Жиро раздались торжествующие возгласы танкового экипажа. Эти звуки показались Майклсу слаще любой музыки, которую он когда-либо слышал — даже включая Бенни Гудмана и Томми Дорси. Он помчался к «Гранту». С него стекал пот, но не от страха. Уже не от страха.
Водитель танка показал на деревянные контейнеры, лежащие в склепе, который он только что взломал. Гробами они не были. На каждом из них было выведно аккуратным шрифтом «1 Maschinengewehr 34». Рядом с черными буквами красовалась нацистская эмблема с орлом и свастикой.