Должник
Шрифт:
Тело девушки лишь поначалу дергалось. А затем затихло и, обмякшее, висело на цепи. Кровь брызгала по сторонам. И мне даже казалось, что ее капли сейчас забрызгают нас.
Лица девушки уже было не узнать. Все в крови, изрезанное и исколотое.
А горилла не унимался. И все работал ножичком, работал…
Потом он все же устал. Тяжело обернулся к экрану. Обезьянья морда. Вот он замахнулся, словно намереваясь нанести удар в объектив камеры, и… И все. Пошли полосы.
Некоторое время я сидел в оцепенении. Я не мог двинуть ни руками,
Но Родов мог. И двигать рукой с сигарой. И говорить. Эту вакханалию он, видно, уже успел не раз лицезреть. Может, и привык к сему зрелищу.
Но я не привык. И вряд ли смогу к такому привыкнуть.
– Ну, как впечатленьице? – поинтересовался он, посасывая сигару.
Я повернулся к нему. Во рту у меня пересохло. И я невольно закашлялся.
Заметив мое состояние, Родов прищелкнул пальцами. Этот знак был правильно истолкован охранником. Через минуту на столе стояли бутылка виски и два стакана.
Родов не притронулся к напитку. А я не стал отказываться, хотя «был за рулем». И сделал добрые два глотка из широкого стакана.
Только после этого облегченно вздохнул.
– Этот в маске, – прохрипел я, – и есть ваш Киря?
Я вспомнил портрет парнишки, и мне стало нехорошо, потому что на портрете было лицо вполне добродушного малого. Возможна ли такая метаморфоза?
– Нет. По комплекции, по телу – это не он. Это не Киря.
– Тогда кто?
– Не знаю, Виртуоз. И девушку эту я тоже не знаю.
– А того, кто это снимал?
– Чего? – Родов, мне показалось, удивился искренне.
– Ну, кто-то же снимал эту гадость…
– Н-да, – свободной рукой Родов почесал свой мясистый подбородок. – А почему ты так думаешь? Что кто-то снимал? Может, это пересняли западный порнофильм?
– На видеокамеру? – с сомнением произнес я. – Не пойдет. Это кто-то снимал реально.
– Мои спецы говорят то же самое, – Родов одобрительно кивнул.
Ишь ты – спецы! Может, он сам подвизается в порнобизнесе? Хотя вряд ли. Ему и своего достаточно. А спецов всегда можно найти. Были бы деньги. Кажется, последнего у Родова имеется в достатке.
– Специалисты по этой фигне, – Родов ткнул сигарой в сторону экрана телевизора, – говорят, что съемка натуральная. То бишь девчонку на самом деле прирезали. Сечешь?
Интересно, что я должен был сечь? То, что на видеокамеру запечатлели акт убийства? И хранили затем в сейфе?
– Может, это ваш Киря снимал?
– Откуда мне знать, – пробасил Родов. – Только вопросы остаются. Какого хрена он хранил ее в сейфе? И почему не забрал с собой, когда смотался?
– А может, она, эта камера, ему и не принадлежит? – новая гипотеза промелькнула у меня в голове.
– Может. Тогда почему она у него в сейфе? И опять же, почему он ее оставил? Вишь, Виртуоз, какая херня. Лично у меня насчет этого нет никаких мыслей. И у моих людей тоже. Но ты просил какие-то зацепки, детали… Вот и получи. Не знаю, поможет ли… Но это все, что осталось от ублюдка.
– Можно
– Видеокамера останется у меня. А диск с записью бери. То, что там снято, мне до лампочки. Шлюха, мистер Икс – эти уроды рано или поздно кончают одним. Так что мне они по барабану. А вот Киря… Киря мне нужен. И то, что он у меня взял, нужно вернуть. Найди мне этого ублюдка, Виртуоз.
Последнее он произнес, подавшись в мою сторону всем телом. Даже кресло при этом движении под ним затрещало.
– Я сказал все, – закончил он, вернувшись в прежнее положение и тут же перескочив на «вы». – А теперь давайте обсудим ваши затраты.
Слово «обсудим» он понимал по-своему. Это значило, что у него все уже было решено.
Родов выдвинул ящик стола, достал пачку купюр и небрежно швырнул ее ко мне на край столешницы.
– Тут должно хватить, – уверенно произнес он. – Но если расходы окажутся большими – скажете. А ваш гонорар…
Он задумался. Мне показалось, толстяк высчитывает сумму с учетом инфляции – возможной к тому моменту, когда его проблемы будут решены; а может, у него существовали свои тарифы на определенные виды услуг, и теперь он искал в списке оных что-то подобное – дабы со мной рассчитаться без затей.
– Думаю, пяти штук зеленых как чистого гонорара будет вполне достаточно.
– Я работаю на проценты, – попытался напомнить я.
– Угу, – не стал спорить он. – Пять штук – это за поиск. Когда мы его найдем, тогда будем говорить о процентах. Это уже следующий этап. Так, Виртуоз?
Он прищурил свои заплывшие жиром глазки. И спорить мне не захотелось.
Я поднялся. Пора было и честь знать.
– Если у меня появятся вопросы – я позвоню, – это и было моим ответом.
– Звони, – отозвался Родов и протянул мне визитку.
А затем дохнул в мою сторону табачным дымом. Я посчитал это за знак прощания.
Розыском должников я занимался не всегда. В свое время я закончил универ, служил в десанте, немного в угрозыске, прошел школу спецназа и был в группе специального назначения при ГУВД столицы, пока меня оттуда с треском не выперли по несоответствию (просто в то время нужно было на ком-то отыграться, и я подвернулся под руку). Ну и бог с ними! Знание оперативной работы мне сейчас весьма пригодилось.
Фортель в моей судьбе произошел, можно сказать, случайно. После увольнения из органов я как-то зашел к одному своему знакомому из финансовой компании, мы изрядно выпили, он поплакался мне в жилетку, что, дескать, его компашка предоставила кредит одной фирме, а руководитель оной, заныкав денежки, скрылся. И отыскать этого гада не удавалось. Ну я, как бы невзначай, поинтересовался, а что светит тому, кто укажет на исчезнувшего пройдоху, и мой знакомый с ходу рубанул: пять процентов. Получалось – десять тысяч. Неплохие для меня в то время деньги.