Должник
Шрифт:
Илья с Леонидом могли в спокойной обстановке наслаждаться едой, пивом, плеском волн и тихой музыкой, лившейся из стоявших по углам стойки бара динамиков.
После двух бокалов пива к Леониду вернулось хорошее расположение духа, и он даже осмелился задать вопрос, который у него, кажется, вертелся на языке.
– Тебе многих пришлось убить?
Синие глаза так и распахнулись.
Илья неторопливо дожевал кусок рыбы и так же неторопливо ответил:
– Не помню. И не запоминаю.
– И тебе это удается? – не поверил Леонид.
– Смотря
– Ну, и как ты подходишь?
– Я поклонник буддизма.
– И при чем тут он? – Леонид оглянулся, словно последующий ответ не должен был услышать никто, кроме него самого; а затем, успокоенный, вновь обратил все внимание на Илью.
Илья не выражал никаких эмоций. Казалось, кроме еды, его ничего не занимает и не волнует.
– Я верю в переселение душ. Поэтому, убивая, я считаю, что даже помог человеку – быстрее закончить эту никчемную жизнь и начать новую.
– Вот так, – изумился Леонид. – Получается, что ты даже не убийца…
– Ну да. Получается, – согласился Илья, вытер салфеткой губы и подхватил бокал с пивом; а затем задал и свой вопрос: – А ты во что веришь, малыш?
– Я? – Леонид на секунду замялся. – Я атеист.
– Хм, – Илья сделал глоток и, причмокнув губами, покачал головой. – Атеист… Так не бывает. Каждый человек во что-то верит.
Он повернулся в сторону бара, как бы говоря, что больше говорить на эту тему не хочет. Продолжала звучать мягкая музыка. И казалось, что Илья прислушивается к ней. На самом деле это было не так. На самом деле он не прислушивался. Он приглядывался. И когда раздался голос Леонида, Илья понял, что объект его наблюдения оказался в поле зрения и его ученика.
– Вот это да! – приглушенно восхитился Леонид.
Илья обернулся:
– Нравится?
– Еще бы…
Илье она тоже нравилась. Среднего роста, с правильными чертами лица и с изумительной фигурой, шатенка.
Она появилась здесь несколько дней назад. Но Илья сразу же обратил на нее внимание. Она приходила сюда почти в одно и то же время. Всегда садилась за ближайший к бару столик. И всегда была одна. Сидела она до закрытия заведения. Попивала коктейль и о чем-то довольно напряженно думала. Работа мысли у нее была написана на лице.
Сегодня она вновь пришла сюда и села за свой столик, который был свободен. И принялась пить свой коктейль.
На знакомство с ней Илья почему-то не решился. Хотя, конечно, мог бы подойти и попытаться завязать отношения. Но почему-то не сделал этого. Что-то Илью останавливало.
А теперь он даже был рад, что не стал предпринимать попыток познакомиться. Он наблюдал, как неотрывно глазеет на прекрасное создание Леонид, и все больше убеждался, что поступил правильно.
Это хорошо, что девчонка понравилась парню. Это значит, что условие Родова насчет практики может быть выполнено в любой момент.
Глава 3. Косарев
Вообще-то
Однако после того, как старлей ловко сунул купюры в карман своих брюк, я подумал, что, наверное, опасаюсь зря.
И Серега, словно уловив мои колебания, заявил:
– Я, в принципе, уже увольняюсь. Из милиции.
– Что так? – я с интересом посмотрел на собеседника.
– По состоянию здоровья, – небрежно бросил он и стал осматривать мою комнату, прохаживаясь по ней, как по залу музея.
Возле секции он остановился. И уставился сквозь стеклянные створки на содержимое бара. То, что там находилось, его заинтересовало, и через несколько секунд он одобрительно посмотрел на меня.
Надо же! По состоянию здоровья. С виду он был вполне здоров. Розовощекий. Живой блеск в глазах. Не хрипит, не кашляет. Да на нем пахать и пахать.
– И куда дальше? – я подошел к Сереге ближе.
– Да приглашает тут меня одна структурка. Деньжата обещает.
Вот! В структурке этой самой здоровье работать, конечно, позволяет.
– Выпьешь? – спросил я, видя, как Серега продолжает буравить взглядом содержимое моего бара.
Раз он увольняется, то чего уж усложнять!
Именно тогда я склонился к тому, что диск можно показать. Ведь этот консультант, можно сказать, уже старлей в запасе.
– Выпью, – охотно согласился гость. – И поем. Есть хочется неимоверно. Я тут с утра набегался…
Я подвинул к дивану журнальный столик. Поставил на него бутылку конька, бутылку вина, рюмки и двинулся на кухню за какой-нибудь закуской.
К тому времени, как я прикатил сервировочный столик из кухни в комнату, Серега успел откупорить коньяк и разлить напиток по рюмкам.
Завалить гостя закусками не получилось. Все-таки отсутствие женской руки ощущалось. Я нарезал колбасы, сыра, хлеба, открыл пару банок с ветчиной и шпротами.
Серега тем не менее выразил очень даже здоровый энтузиазм, оценив натюрморт. Он тоже был холостяк. Это нас сближало.
Серега выпил рюмку коньяка и набросился на еду.
Я не мешал ему. Входил в роль доброго хозяина.
Проглотив еду, Серега налил себе еще рюмку, выпил, после этого провел тыльной стороной ладони по губам и откинулся на спинку дивана.
– А теперь давай дело, – уверенно заявил он.
И это мне понравилось. Он мог оторваться от еды. От мог оторваться от коньяка. И значит – характер у человека имеется.