Должники
Шрифт:
– А! Премию! – обрадовался генерал. – Так бы сразу и сказали. Премию я вам выпишу – так выпишу, что неделю чесаться будете! Вы что в больнице устроили? Погоня в стиле Рэмбо, драка, выбитые окна, испорченный инвентарь… Я уже не говорю о том, как упал после ваших художеств авторитет человека в форме. Главный врач уже жаловался в мэрию. Убытки, говорит, подсчитаю и счет в управление представлю…
– Знаешь, Петр, – с ленцой сказал Гуров, – главный врач там, похоже, жук еще тот. Не удивлюсь, что он на нас с Крячко вагон кирпичей спишет. Скажет, побили сотрудники МВД – ребром ладони… На него, кстати, инспекторов из МЧС наслать нужно, пусть безопасность объекта проверят. Он тогда прыть-то поубавит. А если серьезно, то без погони ничего не получалось.
– А на железной дороге обязательно стрелять надо было? – с неудовольствием спросил Орлов.
Крячко развел руками.
– Да я уж все в рапорте сто раз написал! – сказал он с обидой. – Как же не стрелять, когда он убегал? И убежал бы! А так ничего – сидит под надзором, показания дает. Плевые, правда, но кто же знал? А не стрелять, так это вообще стрелять разучишься…
– Поговори у меня! – пригрозил Орлов и повернулся к Гурову: – Значит, не признается, зачем убил?
– Почему не признается? – пожал плечами Гуров. – Признается. Ни минуты не запирался. У этого мужика, по-моему, голова с основательным ветерком. Как, впрочем, и у тех, кто заставил его провернуть это дело. Можно было предполагать, что этот олух засыплется. Хотя, с другой стороны, заказчик почти ничем не рисковал. Так на так получается. Рассказать он смог не больше, чем тот, кого он отправил на тот свет, если не темнит, конечно.
– Так что рассказывает-то?
– Сидели якобы с мужиками на какой-то стройке. Жестокое похмелье, естественно. Денег, естественно, нет. Тут подъезжают двое на иномарке. Одеты – люкс, разговаривают вежливо. Предлагают дело. Платят немного, но мужики и этому рады. Потребовали аванс, опохмелились и стали готовиться. «Москвич» где-то угнали. Кстати, хозяин до сих пор не хватился. А эта парочка дала мужикам полную наводку на осветителя театра, где Мария служит…
– Вот даже как! – оживился генерал. – Как она, кстати? Давненько не виделись. Надо бы мне к тебе в гости как-нибудь напроситься. Не бойся, с пустыми руками не приду!..
– Да для начальства у нас и у самих найдется, – улыбнулся в ответ Гуров. – Мария сама все время спрашивает, почему это, мол, Петра давно не видно?
– Да вот со временем беда! – с сожалением вздохнул Орлов. – Запарка за запаркой. А вообще надо выбраться! Вот через недельку, может быть, эх!.. Ну, давай, что там дальше? На хрена этим алкашам осветитель понадобился?
– Да им-то он совсем без надобности. Заказчикам он чем-то не угодил. Условие, однако, было – не убивать, а только «хорошенько отметелить, чтобы запомнил». Особое внимание обращалось, кстати, на машину. Машина у осветителя замечательная. Так вот, по условиям сделки ее трогать ни в коем разе нельзя было. А мужики под газом завелись, перестарались. И осветителя отметелили, и машину привели в негодность. Как отреагировал бы на эту вольность заказчик – неизвестно, потому что мужикам тут еще больше не повезло – как назло, мы с Марией этим переулком проезжали…
– Ну, про твои подвиги я уже наслышан, – перебил генерал. – И о напряженных отношениях с прокуратурой я тоже в курсе. Ты особо в голову не бери, потому что сам знаешь, как это бывает. Скажет кто-нибудь наверху «презумпция невиновности», и все начинают ее тут же искать, презумпцию эту… Вот теперь лежит их презумпция в морге, не нарадуется…
Он поднялся из-за стола, одернул мундир и, заложив руки за спину, прошелся в задумчивости по кабинету.
– Чепуха какая-то получается! Осветитель, из-за которого такой сыр-бор разгорелся! Что это за осветитель такой?
– Сам пока не разобрался, – признался Гуров. – Он только из комы вышел. А в театре его как человека не особенно хорошо знают. Вернее сказать, недолюбливают его в театре. Ходит такое мнение, что дрянь человек – заносчивый, ленивый и своенравный.
– Какого же черта они его держат? – удивился Орлов.
– Его
– А я слышал, вы в гольф-клуб мотались, – вспомнил генерал, – когда там это зверское избиение произошло. Что, есть какие-то совпадения?
– Видимых – никаких, – сказал Гуров. – Сходство меня настораживает. Может быть, слишком близко эти два случая расположились. За живое задело.
– Понятно, – хмыкнул генерал. – Там ведь жертва тоже в коме, говорят?
– Нет, там состояние тяжелое, но человек в сознании. Средний предприниматель, ничем особенным вроде бы не выделяется, но охотились за ним целенаправленно, это и свидетель подтверждает. Собственно, и он потерпевший, потому что ему тоже досталось. Завтра хотим показать ему нашего убийцу – вдруг опознает?
– И всего-то сходства, что за обоими шли целенаправленно! – задумчиво произнес Орлов и поднял глаза к потолку. – То есть в обоих случаях предполагается заказчик. Кстати, ты не объяснил, как этого вашего на убийство вербовали… Как его фамилия, кстати?
– Прянишников, – ответил Гуров. – Прянишников Василий Петрович, безработный. А у того, кого он убил, – фамилия действительно Смагин. Он и остальные фамилии назвал. Эти мужики поблизости все живут, не работают, занимаются тем, что день-деньской ищут деньги на выпивку. Почти все хоть раз, но отсидели. В общем, контингент самый ненадежный. Такие за пятерку убить могут. А насчет убийства с ними переговорили уже на следующий день. Разыскали в районе стройки и объяснили, что свидетеля надо аккуратно убрать, потому что пострадал мент, а за ментов особый спрос, и копать теперь будут со всей тщательностью. Выдали точное месторасположение Смагина и рекомендации, каким образом до него лучше добраться. Иначе, сказали, вас всех придется убирать… Ну, тут уж в ход пошел принцип – своя рубашка ближе к телу. Умри ты сегодня, а я завтра. Но тут вот что настораживает, – заметил Гуров многозначительно. – Заказчик быстро и оперативно собирает информацию. Уверен, что они и про больницу все выяснили. Проходной двор там, а не больница. Отсюда и готовность рискнуть. В конце концов, нас с Крячко могло там в этот момент и не оказаться.
– Или, к примеру, постеснялся бы я по этому гаду стрельнуть, – самодовольно вставил Крячко. – Задумался бы насчет презумпции невиновности, и ушел бы разбойник.
– Ладно, поговори мне! – цыкнул на него Орлов. – Умники! Скажите спасибо, что обошлось. Что же вы теперь собираетесь предпринять? Заказчик, я полагаю, теперь поостережется показываться в том районе, где эти паскудники отираются, но все-таки последить бы надо.
– Не думаю, что это поможет, – покачал головой Гуров. – Заказчик действительно будет теперь осторожничать, но это не значит, что остатки этой банды всегда будут у нас под руками. Разбегутся, как тараканы. Я отдал приказ задержать всю эту братву. Наши ребята сейчас их ищут. Сядут за решетку – разговорятся. Может, и по заказчикам чего-нибудь дельное вспомнят.
– А если не вспомнят?
– Значит, будем работать, – упрямо сказал Гуров. – И по ним, и по их жертвам.
– Во множественном числе? Ты себя, что ли, имеешь в виду? – хитро спросил генерал. – Ценный свидетель, что и говорить!
– Нет, я имею в виду потерпевшего Калинина, – хладнокровно сказал Гуров. – Того, которого на поле для гольфа отделали. Допустим, он тут и ни при чем, но преступления схожие. Стоит присмотреться пристальнее.
– Ну, присматривайтесь! – сказал генерал и погрозил пальцем. – Только без этих ваших штучек! Поменьше в прорезь прицела пяльтесь! А то у нас с вами другой разговор будет.