Должностные лица
Шрифт:
Шевчик спрятал свой пояс, выпили за удачу, Алесь поинтересовался, откуда взялся у нас Горобец.
— Хороший специалист, три судимости, — отрекомендовал его Шибаев. — Сейчас мода пошла двигать на руководящие посты бывших зеков.
— Не понял! — угрожающе сказал Вася.
Надо сказать, из Алма-Аты Махнарылов вернулся с большой победой. Там хотя и столица, Вася не растерялся ни на одном этапе. Рахимов был на совещании у министра. Вася туда, а в приемной мымра, в обед сто лет, — нельзя, говорит. Вася повысил голос, потребовал товарища Рахимова по срочному делу, он уполномоченный из Каратаса, сегодня летит обратно, самолет уже на заправке. Секретарша, представьте себе, вызвала Рахимова — молодой человек, моложе Васи, в сером костюме, холеный, с усиками, глаза с глянцем, очень недовольный, грозный, но Вася и не таких видел, Вася сказал ему тоном Цоя Игнатия: «Пройдемте!» Прошли в кабинет
Душевный, свойский, демократический обед в кабинете директора с возлияниями и излияниями был прерван деловым звонком — звонила Зябрева, начальник Государственной торговой инспекции. Она попросила Романа Захаровича приехать к ней для серьезного разговора, получена жалоба на плохую норку. Застолье поутихло, без паники разошлись, забрали бутерброды, помогли Соне все отнести в приемную, а Шибаев начал подготовку к визиту. Почему Зябреву Альбину Викторовну называют грозой торговли? Потому что сама была продавщицей и знает, где и как обычно химичат. Закончила техникум советской торговли, затем институт народного хозяйства, и то, и другое заочно, а иначе, когда бы она росла по должности, если бы протирала юбки на студенческой скамье почти десять лет? Росла, росла и сейчас выросла. Вращается в кругу — обком, горком, исполком, и никак не ниже, Прыгунова не считает за должностное лицо. С такой особой в нашем деле можно горы свернуть, но на крючок она не идет. Шибаев подбрасывает ей наживку, подбрасывает, а она не клюет. За два года она сшила на комбинате двенадцать дамских шуб, платила по ярлыку, по номиналу, как положено.
Прежде чем идти к ней, надо позвонить в ЦУМ и узнать, что там произошло. Разыскали ему срочно Тлявлясову, и что выяснилось. Пришли двое, муж с женой шибко грамотные — почему качество товара низкое, а цена, видите ли, высокая? Потребовали директора, ну а директор «ушла на базу», тогда они в торгинспекцию, и теперь Зябрева вызвала Тлявлясову на три часа. Шибаев легко представил себе такую картину. Дошлые эти муж с женой явились к Зябревой, представились, такие-то они по фамилии и такие-то по специальности, кожно-венерологи из диспансера. В два голоса они четко задали один вопрос: разве это норка? Если это норка, то, извините нас, что вы считаете дохлой крысой? Зябрева их очень внимательно выслушала, кивая головой с шиньоном метровой высоты, ни разу не перебила, дождалась, когда иссякнут их доводы, затем начала свой силовой прием — крыса, к вашему сведению, не такая уж плохая тварь. На голове вашего мужа тоже дохлая крыса, водяная, между прочим, называется ондатрой, ее рекомендуется при входе в помещение снимать, этому еще в школе учат. И как это умудряются люди на зарплате в сто пятнадцать рублей покупать меха и золото? Отчитала она их, но чтобы тут же они не пошли в горком, пообещала принять меры и вызвала заведующую отделом.
Пока Шибаев добирался до Торгинспекции, Альбина Викторовна тем временем пропесочивала Тлявлясову. С опухшими глазами заведующая меховой секцией ЦУМа сквозь слезы, давала клятвенное обещание, что больше никогда в ценнике тройку не будет исправлять на восьмерку. И единицу впереди тоже не будет ставить. Несчастных кожно-венерологов уже не было, они пошли сосать свой валидол, обвиняя друг друга в приоритете — ты первый, нет, ты первая предложила пойти с жалобой. Тут еще один важный момент в работе должностного лица — обязательно выслушать, обязательно поддержать, возмутиться беспорядком изо всех сил и еще более обязательно испортить жалобщику настроение, помотать ему нервы так, чтобы он на всю жизнь зарекся ходить по инстанциям, — это высший шик для руководящего, особенно в сфере торговли и бытовых услуг. И не просто шик, а социальная государственная необходимость — всеми силами способствовать снижению количества жалоб.
Плохо, что Зябрева до сих пор не на крючке. К будущей зиме
Зябрева отправила зареванную Тлявлясову на передышку и обратила свой взор на Шибаева — он был невозмутим, непроницаем, Тлявлясову будто не заметил. На него не накричишь, Зябрева это видит, его не прижмешь, а жаль.
— Меня попросили отобрать шкурки каракуля, чтобы завиток бобом.
— Меня тоже попросили — с бобовидным завитком. Она недоуменно посмотрела.
— Для важного ответственного лица. В интересах дела.
— Опять совпадение, Альбина Викторовна. Я отберу получше, а вам оставлю похуже, вы потеряете доверие. Для кого, скажите мне прямо?
Она не из пугливых.
— Для жены мэра.
Кажется, есть возможность закинуть крючок.
— Я прошу вас, Альбина Викторовна, сделать это самой, — твердо сказал Шибаев. Когда он был начальником цеха, он мог шестерить перед ней, а сейчас он директор — не может.
Она помедлила.
— Хорошо, завтра в семнадцать часов можно?
— Приезжайте, я обеспечу вам возможность отобрать лучшее из того, что у нас есть. Я предупрежу своего начальника цеха.
Глава двенадцатая Диплом доцента
Голубь пунктуально соблюдал режим дня, уверенный, что великое складывается из малого, из физзарядки, например, из пробежки, из стакана кефира на ночь, из разрядки эмоции. Он любил утреннюю пробежку и не любил вечернюю, когда скапливаются на улице пары бензина, угольная пыль, копоть, и весенняя зелень сквера не успевает переработать все эти отходы цивилизации. Бежать вечером тяжело, приходится сокращать нагрузку, а сегодня тем более, времени у Голубя в обрез, предстоит званый ужин, торжество — получен наконец из Москвы диплом. Решением Высшей аттестационной комиссии Голубь Григорий Карлович утвержден в ученом звании доцента по специальности уголовной процесс.
До прихода гостей оставалось полтора часа, есть возможность закончить статью, которая лежала почти готовой, Голубь все откладывал и откладывал, а вчера вечером позвонил научный консультант, профессор Бершштейн, поздравил с присвоением звания и напомнил о статье, обещанной полгода назад журналу «Социалистическая законность». Сегодня он ее выправит и отдаст на подпись начальнику школы генералу Ходжаеву, такой порядок.
О чем пойдет речь на званом ужине? Не навязчиво, но вполне четко будет поставлен вопрос о назначении старшего преподавателя, ныне уже доцента Голубя начальником кафедры уголовного процесса. Что он для этого имеет? Помимо ученого звания без ложной скромности у него незаурядный талант лектора и организатора учебной работы. Есть кое-какие бумаги, в наше время они играют немаловажную роль. Почетная грамота облисполкома за активное участие в подготовке и проведении научно-практической конференции, благодарность министра внутренних дел республики за добросовестное отношение к служебным обязанностям и успехи при подготовке кадров, Почетная грамота редакции газеты «Вперед», Грамота общества «Знание» проректору Народного университета государства и права Голубю Г. К. за активное' участие в пропаганде правовых знаний среди трудящихся. Что еще? Приказ о денежной премии, например, в размере тридцати рублей.
В плане морально-бытовом у него все в порядке. Жена занимает ответственную должность в музыкальной школе — зав. учебной частью и ведет класс фортепьяно. Дочь учится в консерватории в Ташкенте, сын в Ленинграде, в политехническом. У семьи много друзей в Каратасе и все достойные люди. Уезжать отсюда он не собирается, в Москве слишком велика конкуренция, а здесь он через три года закончит докторскую, затем подаст на конкурс в высшую школу милиции, что находится в старинном городе на Волге, или же в другой крупный центр на юридический факультет, есть у него друзья в Киеве, хотя там погода для приезжих не слишком благоприятна, но поживем увидим. А пока вместо журавля в небе есть у него перспективная синичка в руке.