Дом 16/1
Шрифт:
В следующие три дня они были такие востребованные и любимые. Ненависть ушла безвозвратно. Все их любили и говорили значительные слова. Особенно о Сонечке.
Вадим Алексеевич устроил все по высшему разряду и очень плакал над закрытыми гробами… Его молодая жена оттаскивала мужа от двух гробов и чего-то стеснялась, даже не пришла на поминки…
Но это уже прошло мимо… Сонечки в этом не было, как и Ларисы…
Квартира 3. Детектив.
Егору было без малого десять лет. Он был начитанным, умным мальчиком. Но не
Жил Егор с мамой Наташей, старшим братом Сергеем, которому уже исполнилось двадцать два, и отчимом дядей Витей. Жили дружно, уже почти восемь лет. Своего настоящего, кровного отца мальчик не знал и звал бы дядю Витю, наверное, папой, но дядей Витей называл его Сережка, а это был доводом с большой буквы. Впрочем, это же не мешало искренней дружбе между взрослым мужиком и пацаненком.
Отчим увлекательно рассказывал о своей молодости, брал на рыбалку, возил к своей матери в деревню (уж ее – то язык не поворачивался назвать как-то иначе, а не бабушкой). Отношения Виктора и Егора были лучше, чем у иных родных. Может потому, что своих детей у мужчины и Натальи не было, а мальчика воспитывал он можно сказать, если не с пеленок, то с шортиков точно… Это всех вполне устраивало.
Тем более, что Наташа работала врачом на «скорой» и еще подрабатывала в больнице – дома почти не бывала, а Виктор трудился по сменам и мог следить за мальчиком. Сережка, конечно, тоже мог справиться с братишкой, но он учился и работал, а еще умудрялся гулять. У него была своя жизнь.
Егор всех понимал: и маму, и брата. Семья копила на новую квартиру, поближе к центру. Тем более, что эту Наташа хотела переписать на Сергея, дескать он взрослый, пора, вдруг приведет жену, жить будет тесно. Дядя Витя и сам бы рад работать за двоих, но Егорка оказался бы совсем заброшенным, а вдруг – компания не хорошая, наркотики, не дай Бог – время – то какое…
Так и жили…
А тут еще эта случайная «тройка» по валеологии. И откуда она вылезла? Егор был недоволен и обижен на Александру Павловну. Учительница словно невзлюбила бывшего доселе «отличником» мальчика, и выставила «неуд.», сказав на итоговом собрании, что вызубрить может каждый, а это предмет, на котором требуется поломать голову, на что Егор не способен.
Ну, почему она так, почему? – обиженно твердил мальчик, возвращаясь с Виктором с собрания.
Это ее мнение, - отчим не знал, что сказать. – Надо подумать, может она права?
Я не могу думать, - передразнил Егор Александру Павловну и насупился.
Отчим с улыбкой посмотрел на него, но промолчал, знал, что пасынок отойдет сам, начнет говорить первый, когда переварит информацию. А сейчас его лучше не тормошить. Так и вышло. Уже у самого дома Егор остановился и выдал:
Буду думать.
Как? – дядя Витя медленно закурил.
Займусь детективным расследованием.
Это дело, - нарочито серьезно, но пряча улыбку в усах, ответил мужчина. – Хочешь, могу поговорить с дядей Толей. Он привлечет тебя в добровольные помощники, у них есть при отделении «детская школа милиции».
Не-а, - разочарованно протянул мальчик. – К чему он может меня привлечь, так ерунду какую – нибудь сунет. Я серьезное дело
Она же была у вас последний год.
Все – равно. В школе же она останется, - упрямился пацан.
Дядя Витя молча отбросил сигарету, хмыкнул и пошел в дом. Егор остался на улице. Конечно, разве могут взрослые понять проблемы десятилетнего человека. Им все кажется, что в этом возрасте можно только играть. Что все происходящее не стоит серьезного внимания.
Мальчик твердо решил доказать всем, что способен на нешуточную мозговую деятельность. Что сможет сам в одиночку раскрыть преступный синдикат… Начинающий детектив внимательно и придирчиво посмотрел по сторонам. Но все было тихо и чинно. Играли мамы с малышами, кто-то возвращался с работы, баба Таня развешивала белье на натянутые веревки… Никто не думал никого грабить, убивать… Даже скучно!
А почему Александра не усомнилась в его умственных способностях на полтора месяца раньше, когда чуть не застрелили Варвару Петровну? Уж тогда бы Егор развернулся на полную катушку, вмиг бы нашел и заказчика, и исполнителя. А сейчас дело уже закрыто.
Мальчик тяжело вздохнул. Взрослые даже не представляют, как удручающе живется детям в этом мире. Егор поддел ногой какой-то камушек на дороге и угрюмо окинул взглядом окружающее пространство. Надо подумать. В их доме: консьержка – это значительно сокращает вероятность краж; а почта на первом этаже – ту же возможность увеличивает… Может остановиться на наблюдениях за почтовым отделением, если во дворе все чинно и тихо? Может кто–то рискнет заполучить… Тут мысль Егора замялась: что можно получить здесь – пару почтовых конвертов? Через их отделение не проходят какие-то грандиозные денежные переводы, или посылки, полные золотых слитков, как в кино…
Стало так скучно. Мальчик сам почувствовал себя никчемным и несообразительным. Он присел на скамейку, почему-то пустовавшую в этот час. Рассказать бы кому, поделиться, но так чтобы поняли, а не подняли насмех. Точно впору к дяде Толе обращаться.
В тени деревьев Егора было не видно, а ему был прекрасно виден весь двор и двери почты в придачу. Поэтому он размышлял о своей незавидной участи, а сам терпеливо чего-то ждал. Вот вышли соседки: Нефедовы – и куда–то неспешно направились. Вот жена Баянова и их старший сын Виталик затащили в дом какой-то комод: наверное, опять мужик в состоянии работоспособности. И многие – многие… Но никто не нарушал ничего противоправного, как пишется в криминальных сводках. Егор даже вздохнул. Маму бы осознание этого обрадовало, а его – нет. Точно не дружит с головой!
Из подъезда вышел дядя Витя. Мальчик только хотел его окликнуть, но тот уже прошел в двери почты. Странно, что ему та было нужно? Минут через пять отчим вышел, нервно прикурив на пороге.
Дядь Вить! – позвал Егор. – Ты чего там делал?
Да, так, - мужчина выглядел растерянным и озадаченным, - ничего, конверты купил.
Зачем, - удивился пацан, - мама же покупала десяток на той неделе.
Да? – отчим откинул сигарету в сторону, - А я не нашел.
Что-то не убедило мальчика в его словах. Странно, Егор и не обращал раньше внимания на то, что у дяди Вити так дрожат руки, или он чем-то взволнован? И пытается это скрыть?