Дом Аида
Шрифт:
Саблезубый Малыш Боб в подтверждение утробно зарычал.
– И потом, – продолжил Боб, – это ваша судьба – вернуться в верхний мир. Положите конец всему этому безумству Геи.
Над их головами пролетел кричащий и дымящийся от ядовитого душа циклоп.
В пятидесяти футах в стороне мэонийский дракен напролом несся сквозь толпу монстров, а в топоте его лап было что-то подозрительно влажное, напоминающее звук, когда давишь ногами виноград. Сидящий на его спине Дамасен выкрикивал оскорбления и продолжал нападать на бога бездны с пикой, уводя его все дальше
Тартар, не разбирая дороги, бежал за ним, оставляя своими железными ботинками глубокие кратеры в земле.
– Ты не можешь убить меня! – в ярости ревел он. – Я и есть эта бездна! Все равно что попробовать убить землю! Мы с Геей вечны! Ты принадлежишь нам, плотью и духом!
Он с замахом опустил свой огромный кулак, но Дамасен, уйдя в сторону, засадил своей пикой в шею Тартара.
Тартар взвыл, куда больше от раздражения, чем от боли, и повернулся к гиганту своей воронкой-лицом, но Дамасен вовремя ушел с линии атаки. Зато дюжине монстров повезло меньше – их засосало и уничтожило.
– Боб, нет! – воскликнул Перси с мольбой во взгляде. – Он уничтожит тебя! Навсегда! Без шанса на возрождение!
Боб пожал плечами.
– Кто знает будущее? А вы должны уходить, сейчас же. Тартар прав в одном: нам его не победить. Мы лишь можем выиграть время для вас.
Врата попытались закрыться, но створки наткнулись на ногу Аннабет.
– Двенадцать минут, – сказал титан. – Я смогу вам их дать.
– Перси… держи Врата! – Аннабет подпрыгнула и крепко обняла титана за шею. Она поцеловала его в щеку, а ее глаза были полны слез, так что девушка почти ничего не видела. Щетинистое лицо Боба пахло чистящими средствами – ароматом лимона от полироли и лесным мылом «Murphy Oil».
– Монстры вечны, – сказала она ему, стараясь сдержать рыдания. – Мы будем помнить тебя и Дамасена как героев, лучшего титана и лучшего гиганта. Мы расскажем о вас нашим детям. Эта история будет жить. И когда-нибудь вы обязательно возродитесь.
Боб потрепал ее по голове. Вокруг глаз пролегли веселые морщинки.
– Это хорошо. А до тех пор, друзья, передавайте солнцу и звездам от меня привет. И будьте сильными. Возможно, это будет не последняя жертва, которую вам придется принести, чтобы остановить Гею.
И он мягко отстранил ее от себя.
– Времени нет. Уходите.
Аннабет схватила Перси за руку и затащила в кабину лифта. Она успела бросить прощальный взгляд на мэонийского дракена, трясущего в пасти великана, подобно тряпичной кукле, и Дамасена, колющего пикой ноги Тартара.
Бог бездны указал на Врата и взревел:
– Монстры, остановить их!
Малыш Боб припал к земле и зарычал, готовый к бою.
Боб подмигнул Аннабет.
– Держите Врата закрытыми. Они будут сопротивляться переходу. Но вы держите их…
И створки наглухо закрылись.
LXXII. Аннабет
– Перси, помоги мне! – крикнула Аннабет.
Она навалилась всем телом на левую
Плечи Аннабет горели от боли. Играющая в лифте ненавязчивая мелодия настроения не улучшала. Если всем монстрам приходилось во время перемещения слушать эти повторяющиеся «ля-ля-ля», неудивительно, что, оказавшись наконец в мире смертных, им хотелось кого-то прирезать.
– Мы бросили Боба и Дамасена, – прохрипел Перси. – Они погибнут за нас, а мы просто…
– Знаю, – пробормотала она. – Боги Олимпа, Перси! Я знаю!
Аннабет была почти благодарна, что ей приходилось удерживать створки Врат закрытыми. Ужас и адреналин, бегущий по венам, хотя бы не давали ей утонуть в отчаянии. Оставить Дамасена и Боба оказалось самым тяжелым решением за всю ее жизнь.
Долгие годы в Лагере полукровок она бесилась, когда остальные отправлялись на задания, оставляя ее в одиночестве. Она все смотрела, как они зарабатывали себе славу… или уже никогда не возвращались. С семи лет она все думала: «Почему я не могу показать, на что способна? Почему мне не доверят миссию?»
Но теперь она поняла: самое тяжелое испытание для ребенка Афины состояло не в выполнении порученной миссии и не в сражениях насмерть. Им оказалось стратегическое решение отступить, позволить кому-то другому принять на себя основной удар – и особенно оно было трудным оттого, что этот кто-то оказался твоим другом. Ей пришлось принять тот факт, что она не может защитить всех, кто ей дорог. Некоторые проблемы ей не дано решить.
Это было ужасно, неправильно, но у Аннабет не было времени на жалость к себе. Она сморгнула с глаз слезы.
– Перси, Врата! – напомнила она ему.
Створки начали расходиться, впустив внутрь легкий запах… озона? Серы?
Перси изо всех сил налег на свою створку, и щель закрылась. Его глаза сверкали от гнева. Аннабет очень надеялась, что он был зол не на нее, но даже если и так, у нее не было права его винить.
«Если это придает ему сил, – подумала она, – пусть злится».
– Я убью Гею, – пробормотал он. – Я разорву ее на куски голыми руками.
Аннабет кивнула, хотя в голове крутились хвастливые слова Тартара. Его нельзя было убить. Как и Гею. Против такой мощи даже титаны и гиганты оказывались беспомощны. А у полубогов вообще не было ни единого шанса.
Еще ей вспомнилось предупреждение Боба: «Возможно, это будет не последняя жертва, которую вам придется принести, чтобы остановить Гею».
Она нутром чуяла: он был прав.
– Двенадцать минут, – прошептала она. – Всего лишь двенадцать минут.
Она молилась Афине, чтобы Боб смог удержать кнопку «Вверх» нажатой достаточно долго. Она молилась о силе и мудрости. И гадала, что их могло ждать там, наверху, когда лифт достигнет конечной точки.
Если по другую сторону створок не окажется их друзей…