Дом без номера
Шрифт:
Больше десяти лет я собирала их. Впитывала, подчиняла себе, а иногда советовалась и просила помощи. Все самые жуткие, самые отвратительные страхи я забирала у детей, у взрослых, выпрашивала, выведывала, преследовала и коллекционировала.
Теперь пора нам обустраиваться – во мне имуже становится тесно.
Так! С чего начать?
Часы в моем доме всегда будут бить только тринадцать раз.
В гостиной я поселю призрачную пару – Ромео и Джульетту одного подмосковного городка. Он убил ее и себя – из ревности, понятное дело.
Для библиотеки я приглядела Баньши. О, как я долго за ней охотилась! Ее крики до сих пор звенят у меня в ушах, а когти впиваются холодом в сердце. Это очень больно, но больно имвсем, и я согласна потерпеть.
А на чердаке будет жить Пряха – она доставляет мне больше всего хлопот. Стоит на минуту задуматься, как она тут же вырывается на волю: путает волосы спящим или разбросанные нитки. Сколько раз я обнаруживала себя во сне в чужих домах, старательно спутывающей чьи-то длинные локоны! Люди-то никогда не просыпались, а вот я, когда видела себя в зеркале после таких пробуждений, потом несколько дней не могла уснуть. Да, сплю я днем – по паре часов, не больше. Ночью нельзя – самое время, когда страхи рвутся наружу.
В одной из комнат я оставила безумную Старушку, которая пела колыбельные на немецком, усыпляя до бесчувствия, а потом душила подушкой. Злобная бабуля, но она здорово помогла мне с языком, когда я подрабатывала переводами. Чужие страхи умеют делиться знаниями.
Само собой, у меня есть и призрачный Дворецкий. Когда-то он напугал одну девочку до смерти – в прямом смысле этого слова. Я прихватила его машинально, и, сказать по правде, это мой самый тихий страх. Иногда он выручает меня безукоризненными манерами.
Высокая фигура в старинной ливрее с достоинством поклонилась и скрылась в коридоре, а я пошла на кухню.
Так, кто следующий?
Кровавая Повариха? Надо же придумать такую пошлость, но детская фантазия иногда столь банальна! Полная огненно-рыжая женщина в залитом кровью фартуке, вооруженная большим ножом и разделочной доской, – как же еще ее назвать? Она неплохо готовила – ее мужу нравилось. А потом она его отравила, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на Плачущую Девочку.
Девочка – самый капризный призрак, из-за нее мне всё время холодно. Порой, даже надев на себя три свитера и закутавшись в плед, я не могу согреться. Кстати, это один из первых встреченных мною страхов. Самое лучшее место для нее – то самое крыльцо, где я впервые познакомилась с этим домом.
Я чувствую, как они выходят из меня, бродят по дому, выбирают понравившиеся места.
Я довела дело до конца: коснулась штор – и они ожили, зашелестели… Поднимаясь на второй этаж, я усмехнулась: кого можно напугать шевелящимися шторами? Оказалось, что это один из самых любимых детских ужасов. Из-за этого страха я даже юбки носить не могла – развевающаяся материя жила на моем теле своей собственной жизнью. Представляете, каково это? Идешь себе по улице в юбке, и вдруг она начинает сама собой шевелиться!
Остановившись, я приложила руку к груди и прислушалась. Никого не забыла?
Ах, да… Зеркало без отражения. Как я и ожидала, зеркало нашлось в спальне. Я подошла к старому темному трюмо и, положив руки на стекло, выпустила и этот страх. Теперь оно никогда и никого не сможет отражать. Если вы думаете, что такое зеркало не страшно, попробуйте как-нибудь в него посмотреться. Поверьте, и взрослый содрогнется, увидев пустоту вместо собственного лица.
Внутри стало легко и пусто. Я с размаху прыгнула на старую кровать. Умели же раньше делать – она даже не скрипнула! Новые обитатели обживались в доме, а я блаженно закрыла глаза. Наконец-то смогу выспаться…
– Теперь понимаете? Не могла же я выпустить все эти страхи тут, у вас. И не могу же я бросить их там без присмотра!
Тетушка Софа и Мими переглянулись и пожали плечами. Сказать по правде, они сами не поняли, верить ли им в эту историю. Но почему бы и нет? Почти у каждого в Доме есть своя история, в которую сложно поверить.
Только Варцлав, сидевший на окне, смотрел на Раису долгим, немигающим и слишком понимающим взглядом. Со стороны могло показаться, что кот прощался и сочувствовал. А что на самом деле было в его взгляде, известно только самому Варцлаву.
Глава 15
Современная Мойра
Да, у каждого должен быть свой дом. И у каждого рядом должен быть «свой» человек – тот единственный, без которого жизнь все-таки не совсем живая. Даже если «каждый» – это Дом, а «свой» – Привратник с ушами и хвостом.
Да-да, дорогой Дом, я понимаю, что со многими проблемами ты и сам неплохо справляешься, но согласись, без помощника тебе пришлось бы туговато. Посмотрел бы я, как ты бегаешь по собственным этажам, утешая, исцеляя, подталкивая к принятию каких-то важных решений! Все-таки это работа для кого-то… поменьше размерами, я бы сказал. И если не с ногами, то хотя бы с лапами.
Так, я опять о своем! А нашим подопечным тем временем нужна моя помощь. Вот как их оставишь?
– Да постой хотя бы ты спокойно, Катерина! – Прядильщица, она же Вязальщица и Вышивальщица, пыталась снять мерки с неугомонной троицы.
Каждый год к зиме она вязала близняшкам и Катьке, которую звала только полным именем – Катерина, новые свитера. Дети ходили в них всю зиму и к весне из них непременно вырастали. Зато все холода их родители могли быть спокойны: дети не будут мерзнуть и болеть. А сами родители получали по большому пестрому шарфу из тех же ниток. Пусть они уже не дети, ну и что? Разве это повод оставлять их без подарков?
Плату Прядильщица брала упаковками горячего шоколада. И обязательно заказывала себе маленькую бутылочку ямайского рома на Рождество.
– А где ты научилась вязать?
– А шить?
– А вышивать тебя кто учил?
– А где ты нитки берешь?
Дети задавали вопросы один быстрее другого, Прядильщица на них никогда не отвечала. Она улыбалась и записывала мелом на черной доске размеры девочек. Значит, скоро будут новые теплые свитера.
В корзинке с шерстью негромко мурчал Варцлав. В то же время он сидел на коленках у Мими и дегустировал сливки в кафе у Цили. И, возможно, находился где-то еще – коты так умеют.