Дом без выхода
Шрифт:
— А кто ее муж? — Поспешила переменить тему Тина.
— Муж ее ученый, микробиолог. Очень талантливый, но, к сожалению, пьющий. Это была настоящая трагедия! Анечка очень хотела ребенка, она так любит детей, но… Словом, им пришлось разойтись. Бедная девочка, она так переживала, целый год не могла прийти в себя! А сейчас в нее влюбился бизнесмен.
— Владелец яхты? — уточнила Тина.
— Ну да. У него свой… забыла, как называется, слово еще такое смешное, похоже на холодильник.
— Холдинг? — Стас прислушивался к разговору.
— Да-да! Там и торговая
— А как называется?
— Понятия не имею. Я, знаете ли, даже фамилии его не знаю — Сережа и Сережа. Но завтра обязательно спрошу — если, конечно, вы меня отпустите.
— Разумеется отпустим! — заверила ее Тина. — Во сколько вы собираетесь поехать?
— С вашего позволения, я отправилась бы рано утром и вернулась после обеда. Сашура, мы с тобой уже много раз говорили — нож надо держать в правой руке, а вилку в левой. Вот так, возьми в другую ручку.
— Попросить водителя отвезти вас прямо на пикник?
— Нет, что вы, это слишком! Да и ни к чему! Сережа заберет нас с Анной прямо из дома.
— А обратно? Вас встретить?
— Спасибо, не нужно. Анна меня привезет. Ей, кстати, давно хочется познакомиться с вашим семейством.
— Конечно, будем рады ее видеть, правда, Стас?
— Ты и не представляешь, как он обрадуется! — захихикала сидевшая на краю диванчика Старуха.
Неугомонный Витек болтал всю дорогу, что было весьма некстати. В машине Виолетта планировала еще раз все обдумать и уточнить, проговорить со Старухой мельчайшие подробности первого появления Анны в этом доме, чтобы ничего не упустить и добиться максимального эффекта, а вместо этого вынуждена была слушать анекдоты и байки из прошлой милицейской жизни охранника. Она вежливо улыбалась, поглядывая то на сидящую рядом хмурую Старуху, то в окно на такое же хмурое свинцовое небо, однако в душе у нее все клокотало. Уже к Калужской она возненавидела болтливого водителя лютой ненавистью, и вид родного дома, наконец-то показавшегося вдали, обрадовал ее как никогда.
Виолетта ураганом влетела в квартиру (Старуха еле поспевала за ней) и, едва сбросив в прихожей туфли, вбежала в комнату Анны. Так и есть, дочь еще сладко спала, лежа на спине и приоткрыв рот.
— Подъем, подъем! Кто спит, того убьем! — пропела Виолетта, с шумом раздвинув шторы. Открывшийся вид отнюдь не радовал — тучи сгустились, и с минуты на минуту мог полить дождь.
— Мама? — Анна открыла глаза, с недоумением таращилась на Виолетту. — Тебя что, уволили?
— Анька, проснись сию же минуту! Опять до рассвета в Интернете торчала? Уже забыла, о чем мы вчера говорили?
— О чем? Сколько времени? Ну чего ты шумишь, я спать хочу…
— Не ной! Быстрее поднимайся. Сегодня у тебя очень важный день, можно сказать, первый выход на сцену.
— Ма-а, но ведь еще так рано… — Анна села в постели. Выглядела она просто ужасно.
— А потом будет поздно! Вставай! — Виолетта решительно стянула с дочери одеяло. — Надо придать тебе товарный вид, а то смотреть страшно.
— Да встаю, встаю! — Дочь нехотя спустила с кровати подернутые
— Анька, ну как же тебе не стыдно! Совсем не следишь за собой, дрянь ты этакая! — Виолетта задрала коротенькую футболку дочери и звонко шлепнула ее по заднице. — Я с ног сбилась, жизнь твою устраиваю, такого жениха тебе нашла, а ты вон как себя запустила! Такую матрешку не то что миллионер — последний бомж замуж не возьмет!
— Ну ладно тебе, ма, у нас же еще есть время, — заканючила дочь. — Ты меня накрасишь, причешешь…
— Конечно, куда я денусь! Только, бога ради, перестань скулить! Ты должна быть соблазнительной, милой и женственной! И чуть-чуть загадочной.
— Да помню я все, помню…
— И на том спасибо! Давай поднимайся, я тут посижу. Где моя пепельница?
— Ну вон же она, на полке.
— Давай-давай, шевелись! — Виолетта присела за письменный стол и с ненавистью оттолкнула от себя клавиатуру. — Право, выкинуть готова этот твой компьютер, все соки из тебя пьет… Заходила ты в девятнадцатую квартиру?
— Заходила. Тетя Оля обещала побольше пирожков напечь — и с мясом, и с капустой, и с грибами. Рада была до смерти, еще бы, за такие-то деньги! А зачем тебе ее пирожки, мама?
Виолетта усмехнулась, стряхивая пепел:
— Жених твой будущий хозяйственных дамочек сильно уважает. А у Ольги пирожки — пальчики оближешь. Привезу с собой, всех угощу, скажу, что ты напекла, ему это должно понравиться. Ладно, хватит об этом. Ты в автосервисе была? Как там наша старушка, бегает еще? До Рублевки доедем, не развалимся?
— Должны доехать. — Анна заправила постель и теперь стояла перед открытым шкафом. — Что надеть, мама?
— Вчера, когда мы говорили по телефону, то решили, что ты наденешь рубашку-поло и капри.
— Но ведь похолодало! И потом, на капри я, оказывается, посадила пятно.
— Вот черт, одни убытки от тебя! Впрочем ладно, что Бог ни дает, все к лучшему! — Виолетта поглядела в окно: дождь лил вовсю. — Пикник на сегодня отменяется. И слава богу, не придется врать про яхту. Скажу, что были в ресторане. Наденешь голубой костюм, с ним-то, надеюсь, все в порядке?
— Вроде бы да…
— Ну вот и отлично! — Виолетта затушила окурок и поднялась. — Мне нужно идти, у меня деловая встреча. А ты вымой голову, приведи себя в порядок, подготовь все и жди меня. Я вернусь часа через три и займусь тобой.
— Мам, он хоть симпатичный, этот твой новый хозяин?
— Не то слово! — вздохнула Виолетта. — Только не смей строить ему глазки, слышишь? Ни одного взгляда в его сторону! Помни, что у тебя есть кавалер, богатый бизнесмен, ты его любишь и другие мужчины тебя не интересуют. Тогда он захочет побороться за тебя. Тем более что у него достойный соперник. Как говорил Игнатьев, чужая женщина всегда желанна. Пусть Стас тебя захочет, я сделаю для этого все, что в моих силах.
— Не очень-то тебя это радует! — захихикала Старуха.