Дом без выхода
Шрифт:
— Да-а, на все эти встречи понадобится время, и немало! — протянула Виолетта. — Что бы такое придумать?
— Чего проще? — пожала плечами Старуха. — Скажи, что захворала, отпросись в поликлинику. В крайнем случае, можно даже в больницу лечь.
— Нет, больница — слишком рискованно. Не дай бог, вздумают навестить или позвонят врачам, о здоровье справиться. С поликлиникой проще.
Остановлюсь, пожалуй, на дантисте. К ним обычно надо долго ходить. Завтра же притворюсь, будто разболелся зуб.
— А
— А ничего, я сделаю такое же выражение лица, как у тебя. Тогда они сами меня к врачу погонят!
— Пресвятая дева, глазам своим не верю! Ужель она, прекрасная Виола? Дай посмотреть на тебя! — Завидев Виолетту, Клавдий начал было подниматься со скамейки, да так и замер, разглядев ее получше. — Все так же демонически хороша! О время, ты над ней не властно!
Он взял лежавший рядом букет чахлых ромашек, неловко опустился на одно колено и вручил ей:
— Прими, о муза, скромный дар поэта!
— Спасибо, я так тронута! — Виолетта прижала цветы к груди, стараясь ничем не выдать своих чувств. Выглядел поэт ужасно, весь как-то высох и стал еще напряженнее, чем раньше. Борода и шевелюра заметно поредели, дужка на очках была сломана, нескольких зубов не хватало.
"А ведь он лет на десять помладше меня!" — пронеслось в голове у Виолетты.
— Я так рада тебя видеть! — Она через силу улыбнулась.
— Какое счастье, что у тебя хватило ума не приглашать его в кафе! — проворчала Старуха, брезгливо оглядывая Клавдия. — Со стыда бы перед людьми сгорела, честное слово! Тут, в сквере, по крайней мере, никто не видит!
— Можно подумать, ты выглядишь намного лучше! — буркнула Виолетта.
— Ты что-то сказала? Прости, божественная, я стал туговат на одно ухо.
Старею! — Он сокрушенно развел тощими руками, нелепо торчащими из растянутых рукавов засаленного свитера.
— Я сказала, что ты неплохо выглядишь, котик! — ответила Виолетта, и поэт просиял:
— Ты еще помнишь, как меня называла?
— Конечно, помню. Мне твое имя никогда не нравилось.
— Давай сходим куда-нибудь? А может, — он заглянул ей в глаза и почему-то напомнил собаку, которая выпрашивает подачку со стола, — поедем ко мне? Помнишь, как мы когда-то…
— Конечно, помню, милый! Но, к несчастью, у меня совсем мало времени. Давай лучше посидим поболтаем. — Она кивнула на скамейку и грациозно опустилась на нее, стараясь держаться на некотором расстоянии от кавалера.
Поэт неловко пристроился рядом, не отрывая от нее восхищенных глаз.
— Ты ничуть не изменилась! Все так же юна и свежа, как морозное утро, все так же прекрасна и соблазнительна, как южная ночь! Как тебе это удается? Признайся, ты продала душу дьяволу и получила взамен вечную молодость?
Виолетта довольно рассмеялась:
— До
Она кокетливо провела рукой по длинным, давно не мытым волосам поэта, он поймал ее ладонь и прижался к ней губами.
— Как твои творческие успехи? Я что-то давно не встречала твоего имени?
— Увы! — Поэт помрачнел. — Мирская слава — что она — лишь тлен!
— Неужели ты перестал писать? Какая жалость! Мне всегда так нравились твои стихи. — Незаметно подтянув юбку верх, Виолетта закинула ногу на ногу. Пусть полюбуется, за погляд денег не берут.
— Как ты могла подумать, белладонна! — возмутился поэт. — Третьего дня только закончил поэму, пока еще не решил как назвать: "Твой одинокий стон в ночи" или "Пиршество маргиналов".
— Одинокий стон, пожалуй, лучше, — сказала Виолетта, пряча лицо в цветы.
— Хочешь, я тебе ее почитаю?
Сидевшая рядом Старуха скрипнула зубами, поднялась и затрусила прочь по аллее. Виолетта проводила ее взглядом:
— Я бы с удовольствием, котик, но времени у меня действительно в обрез. Может, чуть позже. И давай договоримся, когда выйдет книжка, ты первой подаришь ее мне — с автографом.
— Ох, Виола, не мучай меня, не береди израненную душу! — застонал поэт.
— А что такое?
— Как — что такое? Где ты живешь, святая простота? Разве ты не замечаешь, что творится вокруг? Невежество и злоба правят миром!
— Тебя не печатают?
— А кого сейчас печатают? Кому нужна поэзия, кому нужна хорошая литература? Ты посмотри, что лежит на прилавках! — От избытка чувств Клавдий заговорил прозой. — Халтурные бабские романчики, дешевые детективчики да псевдоинтеллектуальное переводное чтиво!
— Но я слышала, у авторов сейчас появилась возможность публиковаться за свой счет, — принялась осторожно прощупывать почву Виолетта.
— Мечта моя, но где ж мне взять столько презренного металла?
— Это дорого стоит?
— Нужны немыслимые богатства, моя королева. Тысяча, а то и полторы гадких зеленых бумажек.
— Ну не такие это большие деньги. Я могу их тебе одолжить. Или даже подарить.
Клавдий даже подскочил на скамейке:
— Что слышу я? Иль мой больной рассудок меня подводит вновь?
— Да нет же, котик, — рассмеялась Виолетта. — Я сейчас неплохо зарабатываю, у меня есть кое-какие сбережения, и я вполне могу позволить себе издать твою поэму, как она там называется, или, скажем, сборник твоих последних стихотворений — это как сам решишь.
— Ты, верно, шутишь, о небожительница? — подозрительно покосился на нее Клавдий.
— Нисколько! Я же знаю, у тебя замечательные стихи, их надо нести к людям, они нужны читателям, они призваны сделать мир чище нравственно и богаче духовно!