Дом безликих теней
Шрифт:
Он резко дернулся в сторону и обернулся, стараясь одновременно и посмотреть на того, кто стоял сзади, и не выпускать из вида темный сгусток под соседним фонарем. Руку с палкой он инстинктивно выставил перед собой.
Фонарь так и не зажегся, словно мигание что-то испортило в нем, но даже в полумраке мужчина увидел перед собой еще один, такой же бесформенный сгусток темноты, похожий на оторвавшуюся от земли человеческую тень. Однажды что-то подобное он видел в каком-то фильме, который показывали вечером по телевизору.
– Не подходи, – испуганно прорычал мужчина, окончательно трезвея.
Ближняя к нему тень не шевелилась, не пыталась приблизиться, зато вторая отделилась от горящего фонаря
– Не подходи, говорю! – истерично выкрикнул мужчина и махнул перед собой палкой, как мечом.
Тень нерешительно замерла на полпути.
А потом все фонари на улице вдруг разом погасли, и стало так темно, что бесформенные сгустки потерялись в этой темноте. Мужчина испуганно швырнул палку наугад в то место, где до этого он видел приближающуюся к нему тень, и бросился бежать.
Глава 1
19 декабря 2014 года, 9.34
ул. Героев Панфиловцев, г. Москва
В этом году зима вела себе очень нерешительно: уже миновала первая половина декабря, а температура воздуха все еще балансировала в районе нуля, часто поднимаясь на несколько градусов выше. В результате тот небольшой слой снега, что все же успевал выпасть, тут же таял. На улице было довольно сухо, поэтому утренние пробежки по-прежнему не причиняли дискомфорта, из-за чего Войтех порой задерживался дольше, чем рассчитывал.
Вот и сегодня он пробежал пару лишних километров, наслаждаясь условной свежестью утреннего московского воздуха. Только мысль о том, что дома сейчас еще лучше, заставила его вернуться. Когда он выходил на пробежку, улицы еще оставались погружены в серый сумрак, а когда возвращался, робкие лучи солнца уже обещали ясный и приятный день.
Как обычно поднявшись на восьмой этаж по лестнице, Войтех перевел дыхание и осторожно вошел в квартиру. Стараясь не шуметь, он сразу скользнул в ванную комнату, чтобы принять душ. Несмотря на все его усилия, когда он добрался до кухни, чтобы приготовить кофе, Саша уже была там. И как всегда по утрам, когда она приезжала к нему в Москву, на ней не было ничего, кроме его домашней рубашки, которая едва прикрывала самое необходимое. Несколько месяцев назад, когда между ними наконец состоялся разговор, призванный расставить все точки над «i» в их отношениях, Войтех в шутку пугал ее тем, что храпит, разбрасывает повсюду носки и ходит по квартире голым. Видимо, его слова она восприняла буквально и решила возглавить безобразие.
Спутанные волосы, темной волной рассыпавшиеся по плечам, выдавали, что проснулась она недавно. Однако уже успела разгромить его кухню: небрежно открытый пакет с кофе лежал на столе, а часть кофейных зерен валялась на полу.
– Черт, ты слишком быстро моешься, – виновато улыбнулась Саша, заметив его на пороге. – Я не успела спрятать следы преступления своих кривых ручонок.
– Я старался сделать это быстро, чтобы не разбудить тебя шумом воды, – пояснил Войтех, доставая веник. – Похоже, это мне все равно не удалось. Никогда не задумывался о том, какая тут слышимость, пока жил один. – Когда зерен на полу не осталось, он приблизился к Саше и быстро поцеловал в губы. – Садись вместе со своими кривыми ручонками за стол, я займусь кофе.
Уговаривать ее не пришлось. Она с удовольствием уселась на небольшой диванчик у окна, подобрав под себя ноги. Во-первых, стоять босиком на холодном полу было не слишком приятно, а во-вторых, ей нравилось наблюдать за тем, как Войтех готовит им обоим завтрак.
Прошло вот уже почти три месяца с тех пор, как они начали встречаться, но так и продолжали жить на два города, приезжая друг к другу лишь на выходные. Если, конечно, Войтех не уезжал в какую-нибудь
– Чем займемся в выходные? – поинтересовалась она, лениво наблюдая за тем, как Войтех ловко управляется с кофеваркой и продуктами из холодильника, которые должны были стать их завтраком.
Он пожал плечами. Несколько недель назад они решили, что двадцать третьего декабря полетят в Прагу встречать Рождество с его семьей. Это событие само по себе значило так много, что Войтех пребывал в напряжении с того дня, когда они договорились о поездке.
Все развивалось слишком стремительно, а он отвык от подобного. Он отвык даже от отношений, которые длились бы дольше трех недель. Последним столь серьезным увлечением стала для него школьная любовь, на которой он собирался жениться сразу после военной академии. С тех пор прошло больше десяти лет, и все это время женщины играли в его жизни далеко не самую главную роль. До тех пор, пока не появилась Саша. Их флирт затянулся на пару лет, и только в октябре, между первым и вторым актом рок-оперы, написанной его братом, они изменили статус своих отношений. Войтех хотел этого. Хотел давно. Но потом вдруг оказалось, что он не совсем понимает, что делать дальше, как себя вести. Чего Саша ждет от него? Каким она его себе представляла и каким хочет видеть?
– Можно посмотреть, как к праздникам готовится Москва, чтобы потом было с чем сравнивать в Праге, – предложил он.
– Договорились. – Саша ответила так быстро, что сразу стало понятно: ей вообще все равно, чем заниматься в его компании. Она с одинаковым удовольствием гуляла бы по Москве или не выходила из квартиры. Лишь когда он поставил перед ней чашку с кофе и сам сел рядом, она добавила: – По правде говоря, я страшно волнуюсь перед знакомством с твоими родителями, поэтому мне надо отвлечься хоть на что-нибудь. Я никогда в жизни этого не делала, представляешь? Надо было тебе нас познакомить, пока мы были друзьями, тогда было бы проще.
– Уверен, мои родители будут относиться к тебе лучше, чем твои ко мне, – хмыкнул Войтех. – Моя мама – очень спокойный человек, она со всеми ладит. А мой отец – очень сдержанный. Даже если ты ему вдруг по какой-то невероятной причине не понравишься, ты об этом не узнаешь. Самый сложный в нашей семье Карел, но вы уже знакомы. И прекрасно ладите, как я понимаю.
– О, так мне повезло первым делом завоевать расположение самого сложного члена семьи Дворжаков, – рассмеялась Саша, игнорируя его замечание о ее родителях. Войтех был прав, они от него в восторг не пришли. Точнее, от того, что она ради него ушла от мужа. Сама она могла оправдывать свой поступок чем угодно, но со стороны это выглядело именно так. И если мама готова была принять любой ее выбор, то отец категорично заявил, что «ноги этого чеха в его доме не будет». – Надеюсь, он не злится на нас за то, что мы сбежали с его премьеры.
– Мой брат возвел эгоизм в ранг личной религии. А обиду он считает самым глупым чувством из всех существующих. Поверь, когда мы разговаривали с ним на следующий после премьеры день, тот факт, что мы не досмотрели рок-оперу, волновал его меньше всего.
– Могу себе представить, – усмехнулась Саша, закидывая в рот последний кусочек тоста и запивая его большим глотком кофе. – Все же он у тебя классный, хоть сначала мне и не нравился. Ну ладно, – она поднялась из-за стола, – тогда я в душ – и можно собираться гулять.