Дом Цепей
Шрифт:
Ном опять устроил передышку. Карса ждал, когда даруджиец возобновит наконец работу, но вместо этого услышал громкий храп: бедняга совсем уморился. Вопреки всем обломкам, которые Ном подпихнул под днище, теблор чувствовал: плот медленно, но неумолимо погружается все глубже. Похоже, Торвальд не успеет его освободить.
Прежде Карса никогда не боялся смерти. Он знал, что если погибнет, то сразу же пополнит ряды воинства Уригала и остальных богов. А сейчас? Лики-на-Скале покинули его, и теперь он попадет во власть тысяч мстительных призраков. Страшный сон наглядно показал Карсе, чтo ждет его на холме из костей. Но
«Веди нас, воитель».
Куда вести?
Вскоре он утонет. Здесь, в неведомом месте, вдали от родного селения. В мозгу Карсы звенели честолюбивые слова клятвы, которую он еще совсем недавно принес Семерым богам. Сейчас она звучала как издевательство, постепенно заглушаемая стонами и скрипами.
Карса открыл глаза. Непонятные звуки не исчезли. Но ведь раньше их не было.
– Эй, Торвальд! Просыпайся!
– Я что… заснул? Погоди, сейчас опять возьмусь за твои цепи.
– Ты ничего не слышишь?
Ном сел, вспухшими ладонями протер глаза. Потом огляделся по сторонам.
– Худ меня побери!
– Что ты увидел?
– Выходит, в этой стоячей воде все-таки есть течение! Только вот не пойму: мы куда-то плывем или же это к нам что-то плывет… Корабли, Карса! Их много. Они тоже застряли здесь. Правильнее сказать, обломки кораблей… Да, они неподвижны. Во всяком случае, мне так кажется. Тут когда-то произошло сражение, и противники здорово лупили друг друга, используя магию.
Теперь и Карса увидел скопище покалеченных кораблей (правда, для этого ему пришлось до ломоты в шее повернуть голову вправо). Суда противников выглядели абсолютно по-разному. Примерно два десятка кораблей были невысокими, с гладкой поверхностью черных бортов. Дыры и пробоины обнажали истинный цвет древесины – то был красноватый кедр. Эти суда были погружены в воду почти по самую палубу, хотя кое-где илистые волны скрывали и ее тоже. На каждом имелось по одной мачте с обвислым, искромсанным квадратным парусом, также почти черным. Под ровным, безжизненным цветом неба ткань парусов отливала каким-то странным блеском… Корабли второй из воюющих сторон оказались высокими и трехмачтовыми. Борта и переборки не были выкрашены в черный цвет – все это изначально делалось из черного дерева, о чем свидетельствовали места пробоин. Карсу поразило, что ни один из этих кораблей не держался вровень с поверхностью воды; каждый кренился в ту или в другую сторону. Два или три судна почти лежали на воде.
– Надо бы обследовать эти кораблики, – вздохнул Ном. – Там могли остаться молотки, зубила и прочие инструменты. Возможно, даже оружие. Пожалуй, я бы добрался вон до того. Он меньше всех пострадал и пока еще держится на плаву.
– Так в чем дело? – ответил Карса. – Вперед!
Однако даруджиец мешкал, и в голосе его чувствовалась неуверенность.
– По правде говоря… опасаюсь, доплыву ли. У меня сейчас не ахти сколько сил, да и цепи мешают. Сам понимаешь.
– Тогда не плыви, – вздохнув, сказал Карса. – Я не вправе тебя заставлять, Торвальд Ном.
Даруджиец удивленно повернулся к нему.
– Тебе никак жаль меня, Карса Орлонг? Беспомощность сделала тебя сострадательным?
–
Ном спрыгнул с плота. На какое-то время Карса потерял его из вида, а затем вновь увидел, уже в воде.
– Теперь я понимаю, почему эти корабли застряли!
Торвальд Ном не держался на плаву. Он стоял на дне, и глубина была ему по грудь.
– Надо же! Я вполне могу подтащить плот к тому кораблю. Карса, в этом дурацком море все-таки есть течение, и оно куда-то нас несет. Я вижу тут еще кое-что.
– Что именно?
Взявшись за цепи Карсы, как за канаты, Ном потащил плот к кораблю.
– Эти посудины погружались на дно во время битвы. Сражение продолжалось до последнего, чуть ли не врукопашную.
– Как ты это узнал?
– Очень просто. Дно усеяно трупами. Я буквально ступаю по ним. Мне даже кажется, что мертвецы хватают меня за руки. Поганое ощущение, должен тебе сказать.
– Подтащи меня ближе. Я хоть погляжу, кто с кем воевал.
– Не торопись, теблор. Мы уже почти добрались. И потом, не думаю, что размякшие в воде трупы многое нам расскажут. Нужно поискать на палубе… Чувствуешь, плот стукнулся о борт? Сейчас я вылезу наверх.
Карса слышал лишь сопение и кряхтение, даруджийские ругательства и лязг цепей. Наконец глухой стук возвестил, что его товарищ достиг палубы.
Потом все звуки стихли.
– Эй, Ном, что там наверху?
Даруджиец молчал.
Край плота за головой Карсы ударился о корабль и стал медленно двигаться вдоль борта. Воителя обдало прохладной водой. Он вздрогнул, но вода продолжала сочиться сквозь щели в досках.
– Эй, Ном, куда ты пропал?
И снова никто ему не ответил.
Карса вдруг засмеялся. Смех не был осознанным: клокочущие звуки сами собой вырвались из горла теблора. Здесь ведь совсем мелко. Наверное, от силы по пояс, а может, и того меньше. И вот в этой-то луже ему суждено утонуть. Не сразу, но все идет к тому. Возможно, Нома убили. А где же тогда его противник? Он что, тоже погиб? И оба сражались беззвучно? А вдруг даруджиец куда-нибудь провалился и потерял сознание?
Многочисленные вопросы без ответов теснились в голове Карсы. Ясно пока было лишь одно: он обречен тонуть рядом с чужеземным кораблем.
Теперь плот находился возле носа судна.
– Эй, Карса! Ты куда уплыл? – раздалось сверху.
– А ты сам куда пропал?
– Да просто разглядывал, что к чему. Слушай, а это ты сейчас смеялся? Я, когда услышал, чуть в обморок не упал.
– Я. Расскажи, что нашел.
– Почти ничего. Высохшие следы крови. Куча следов. Но корабль почти пуст… Худ тебя побери, Карса! Ты же тонешь!
– Тону, низинник. И вряд ли ты мне чем-нибудь поможешь. Оставь меня наедине с судьбой. Бери мое оружие, воду.
Вместо ответа Ном подтащил к перилам моток толстой веревки. Один ее конец он привязал к палубной балке, показавшейся ему прочной. Другой конец, размотав веревку, бросил вниз и спустился сам. Пыхтя и сопя, даруджиец пропустил веревку через цепи, сковывавшие руки Карсы. Потом, отирая с лица пот, прошлепал к ножным цепям теблора и продел туда веревку, сделав надежные узлы.
– Что ты задумал? – недоумевал Карса.