Дом (др. перевод)
Шрифт:
– И что?
– Я не могу тебе сказать.
– И я все равно бы ничего не понял,
– И ты бы все равно ничего не понял, – улыбнувшись, кивнула Кристина.
– А ты понимаешь?
– Не до конца. Пока что не понимаю.
– Но теперь все кончено?
– Еще ничего не кончено.
– Мертвой ты стала еще более несносной, чем была при жизни, ты это знаешь?
Кристина рассмеялась, и Марк рассмеялся вместе с ней. Он позволил себе рассмеяться впервые за долгое-предолгое время, и ему стало хорошо, по-настоящему хорошо.
Успокоившись
– Куда она пропала?
– Она по-прежнему здесь.
– Я ее не вижу.
– Представь ее жертвой. Жертвой, принесенной Дому.
– Дом требует жертв?
– Нет, – улыбнулась Кристина.
– Я ничего не понимаю…
– А тебе и не нужно ничего понимать.
– Так что же будет дальше?
– Все зависит от тебя.
– Ну а остальные?
– Ты их сейчас увидишь.
– И что дальше?
– Все зависит от тебя. – Кристина поцеловала его в щеку, и он ощутил прилив радости. – Если хочешь, теперь ты можешь уходить. Двери открыты.
– Кристина! – воскликнул Марк, протягивая к сестре руки.
Но она уже исчезла.
Глава 21
Сторми
На этот раз землетрясения не было – только кратковременное беззвучное помутнение стен, пола и потолка соединяющихся Домов.
Сторми стоял в этом незнакомом помещении…
Бойня.
…глядя на надвигающуюся Дониэллу, и та внезапно застыла на месте, широко раскрыв глаза. Затем, словно подкошенная, рухнула на пол, вздрогнула и застыла неподвижно. Сторми обернулся, но и другая Дониэлла также лежала на полу. Постояв какое-то время на месте, он приблизился к девочке, чтобы убедиться, что она мертва.
Она действительно была мертва.
Обе девочки были мертвы.
Сторми пощупал пульс, ища какие-либо признаки жизни в неподвижных телах, и испытал облегчение, ничего не обнаружив. Он по-прежнему находился в одной из черных комнат, по-прежнему видел перед собой тело девочки, однако когда произошла перемена, когда Дома вновь соединились вместе, он оказался в гостиной, а тела девочки пропали.
И снова Дом показался Сторми другим. Он не мог сказать, как и почему, но атмосфера страха, неотступно присутствовавшая на заднем плане подобно белому шуму с тех самых пор, как он переступил порог Дома, исчезла, сменившись на удивление умиротворенным спокойствием.
Окна гостиной запотели, однако за ними было светло, и за матовой пеленой покрытого конденсатом стекла двигались какие-то тени.
Сторми почувствовал, что до реального мира снова рукой подать.
Из обеденного зала в гостиную вошла Лори, а следом за нею – Марк. Из прихожей появился Нортон.
Какое-то время все четверо стояли и молча смотрели друг на друга.
Первым заговорил Марк.
– Дэниела нет в живых, – сказал он. – Девочка его убила. Точнее,
Он рассказал, что произошло, как он встретил девочку в спальне своей сестры, как убил ее с помощью Дэниела.
Остальные молча выслушали его рассказ, не перебивая, и даже когда Марк закончил, ни у кого не оказалось никаких вопросов.
– Кажется, теперь мой черед, – устало вздохнул Сторми.
Все по очереди рассказали о том, что произошло с ними, когда они остались наедине с девочкой. Как и прежде, хотя детали отличались, рассказы оказались на удивление похожими. И, как и прежде, самым жутким был рассказ Нортона.
Сторми был потрясен откровениями старика. Он поймал себя на том, что бывший школьный учитель вызывает у него отвращение, неприязнь – и в то же время страх. Сторми был удивлен тем, что Нортон остался в живых, и поначалу рад этому, однако после того как старик рассказал о событиях, выпавших на его долю, он вспомнил прозрачное окровавленное тело, которое видел в черном помещении, и сообразил, что там произошло.
Сторми понял, что Нортон ему противен, и сколько ни извинялся и оправдывался смущенный старик, Сторми почувствовал под внешним раскаянием нечто жесткое и мрачное, и ему стало неприятно находиться с Нортоном в одной комнате.
Он пододвинулся ближе к Лори.
– И что дальше? – спросила та, после того как Нортон закончил свой рассказ. Она указала на окно гостиной. – Там светло. Кто-нибудь хочет попробовать выглянуть наружу? Проверить, можем ли мы наконец выбраться отсюда?
– Я бы попробовал, – вызвался Сторми.
– Двери открыты, – сказал Марк. – Здесь вас больше ничего не удерживает. Вы можете уходить.
– А ты? – вопросительно посмотрела на него Лори.
Марк натянуто кашлянул.
– А я остаюсь.
Все посмотрели на него.
– Что? – спросил Сторми, не в силах поверить собственным ушам.
– Я тоже остаюсь, – шумно втянул воздух Нортон.
– Это же безумие! – Сторми перевел взгляд с Марка на Нортона. – Вы что, спятили, мать вашу? Биллингс мертв. Дониэлла мертва. Дома открыты. Нас здесь больше ничего не удерживает! Мы свободны! Мы можем вернуться к нормальной жизни и забыть весь этот кошмар!
– Да, Биллингса и девочки больше нет, – тихо промолвил Марк, – но нам неизвестно, что это означает. Мы знаем только то, что пока хотя бы в одном из Домов кто-нибудь живет, заслон существует.
– И ты хочешь остаться? После всего, что здесь с тобой произошло?
– Особенно после всего, что здесь произошло. Только задумайся о том, что нам довелось увидеть. Неужели ты сможешь с чистой совестью уйти, сознавая, что, если Дома опустеют, все это повторится снова? Сторми, ты видел мертвецов, разгуливающих по резервации. И подобное дерьмо происходит по всей стране, возможно, по всему миру. Ты знаешь, что случится, если заслон полностью рухнет? – Марк покачал головой. – Я не могу этого допустить.