Дом-фантом в приданое
Шрифт:
Тогда он осведомился, где главный редактор.
Главный редактор не принимает авторов. Главный занимается делами издательства в целом. Он сейчас на совещании, но даже когда вернется…
Тут распахнулась какая-то другая дверь, и в приемную вошел высокий мужик в безупречном костюме, безупречных ботинках и безупречном галстуке.
— Маш, мне через час нужны сводки по всем продажам за сентябрь.
— У вас в компьютере все есть!
— Я знаю, — сказал мужик и посмотрел на Жоржа Данса. — Ты мне распечатай перед совещанием.
— Хорошо, Константин Петрович.
— Вы ко мне?
Тут Жорж — даром что
— К вам, — сказал он очень громко, — если вы главный редактор.
— Я, — признался мужик и покосился на его рукопись. — А вы книгу принесли?
— Да, — все так же громко и твердо сказал Жорж Данс.
— Тогда это к Ольге Евгеньевне, — произнес мужик, как Жоржу показалось, с облегчением. — Маша, возьми у молодого человека рукопись и отдай Ольге. Вы только вот тут напишите, как вас зовут.
И нацелился уйти, но не тут-то было! Жорж Данс твердо решил использовать свой шанс до конца.
— Я хочу оставить рукопись только главному редактору, то есть вам, если это вы.
— Я не читаю рукописей, — сообщил тот с нажимом. — Вы оставьте ее секретарю, а Ольга определит, кто будет читать.
— Я не могу.
— Ну, тогда не оставляйте, — небрежно проронил безжалостный редактор и потянул на себя дверь.
— Я не могу оставить рукопись, если вы не дадите мне никаких гарантий, что ее не украдут! — выпалил Жорж Данс. — Это не просто детектив, этот роман…
— …должен перевернуть судьбу русской литературы, — перебил его главный устало. — С него начнется новая эра и возрождение всей русской прозы, правильно я понимаю?
— Откуда вы знаете? — испуганно пробормотал Женя Чесноков.
Главный редактор не мог знать ничего такого, он же еще не читал роман! Или успел подсмотреть? В панике Женя оглядел себя. Рукопись торчала у него под мышкой, плотно прижатая к боку, и невозможно было разглядеть слепые, плохо пропечатанные строки на серой бумаге, но ведь редактор откуда-то узнал о том, что роман должен перевернуть и сокрушить!..
— Маша, — сказал главный, словно рядом не было никакого Жоржа Данса, — возьми у него роман, но если он не будет давать, не слишком настаивай. Поняла?
— Поняла, Константин Петрович.
— А гарантии? — пискнул Жорж. — Полной безопасности!
— Мы не воруем рукописи, — равнодушно ответил главный. — Зачем это нам?
— Вы можете издать ее под другим именем!
— Зачем нам издавать ее под другим именем, когда у вас есть ваше собственное? — осведомился редактор.
Жорж Данс растерялся — он не знал, зачем издавать его роман под чужим именем.
— Чтобы заработать на нем деньги, — пробормотал он первое, что пришло ему в голову.
— Ну, если нам удастся заработать, мы заработаем и с вашим именем, какая разница! Оставляйте, только подписать не забудьте.
И он все-таки сгинул за своей дверью, и Данс остался наедине с секретаршей, которая доедала яблоко.
— Оставляете? — спросила она, жуя. — Тогда кладите сюда, а вот вам бумажка, имя напишите и туда подсуньте, хорошо?
Все это не лезло ни в какие ворота.
А как же разговор, увлекательный, острый, бесконечный? Разговор с главным редактором, который непременно должен быть в костюме-тройке, с черепаховыми очками с захватанными стеклами, засунутыми в нагрудный карман?! Редактор обязательно
Женя Чесноков подозревал, что ничего такого не бывает на самом деле, но был почему-то уверен, что с Жоржем Дансом все будет именно так, и никак не ожидал увидеть у главного такой шикарный галстук и что редакторша окажется такой молодой и голубоглазой!
Да еще Аркадьева эта, будь она неладна, любимица нации!
Рукопись «отвергли».
— Очень много длиннот, — сказала голубоглазая. — Нужно сокращать почти половину, но тогда не хватит объема. Действие все время топчется на месте, и язык…
— Я писал в стиле начала века! — вскинулся Женя.
— Это хорошо, — согласилась редакторша, — но тогда вам нужно было выдержать стиль до конца, а у вас он где-то есть, где-то нет, и от этого в целом роман читается трудно. Да и сюжет… странен.
— Молодой инженер убивает старика, у которого он снимает угол, — начал Женя, — убивает потому, что…
— Почему убивает, нам уже рассказал Достоевский, — тихо напомнила редакторша. — Как детектив, роман хромает на обе ноги. Вы попытайтесь его поправить так, чтобы была динамика действия. Может быть, придется ввести какие-то дополнительные персонажи, потому что у вас их фактически всего три — инженер, старик и следователь Мадригалов!
Жорж Данс исподлобья смотрел на нее. Она говорила совершенно обыденным тоном, а он мечтал, как сейчас ее убьет.
Он даже представил себе — секретарша далеко, ничего не услышит. Одно движение, и пальцы вцепятся и сокрушат нежное горло. Она захрипит, начнет отдирать его руки, но воздуху уже будет не хватать, и щеки у нее почернеют, и глаза вылезут из орбит, и он стукнет ее виском о стену, и больше эта дрянь уже не станет трепыхаться.
Пальцы у него сжались в кулак, и он понял, что тискает край своего пиджака, тискает так, что трещит подкладка, только когда голубоглазая перестала говорить и вопросительно посмотрела на него.
— Что-то еще? — спросила она, помолчав. — Если хотите, можете переделать и принести еще раз, я посмотрю. Только, пожалуйста, перепечатайте ее на белой бумаге, читать совершенно невозможно!
Он ушел, пылая ненавистью и негодованием, совершенно уверенный, что его «подставили», «обманули», нагло использовали.
В следующих трех редакциях было все то же самое. Обидно холодный прием, странные взгляды и совет все переделать.
Он не мог и не хотел ничего переделывать, он точно знал, что с него начнется новая эра в истории русской литературы!..