Дом, где разбиваются сердца
Шрифт:
Мадзини. Нет, я не льщу, серьезно. Где бы я мог чувствовать себя так непринужденно в пижаме? Я иногда вижу во сне, что я нахожусь в очень изысканном обществе и вдруг обнаруживаю, что на мне нет ничего, кроме пижамы. А иногда и пижамы нет. И я всякий раз чувствую, что я просто сгораю от стыда. А здесь я ничего этого не испытываю; мне кажется, что так и надо.
Леди Эттеруорд. Совершенно безошибочный признак того, что вы не находитесь в действительно изысканном обществе, мистер Дэн. Если бы вы были у меня в доме, вы бы чувствовали себя
Мадзини. Я приложу все старания, чтобы держаться подальше от вашего дома, леди Эттеруорд.
Леди Эттеруорд. Вот и неправильно, мистер Дэн. Я позаботилась бы о том, чтобы вы чувствовали себя вполне удобно. И вам не пришлось бы ломать себе голову над тем, в каком халате вам надо появиться за обедом: в пурпурно-золотом или малиново-изумрудном. Делая такие нелепые вещи, вы усложняете жизнь, вместо того чтобы упрощать ее.
Элли. В вашем доме сердца не разбиваются, не правда ли, леди Эттеруорд?
Гектор. Нет, она сама разбивает сердца в этом своем удобном доме. И тот несчастный там наверху со своей флейтой воет так же, когда она выворачивает ему сердце наизнанку, как воет Менген, когда моя жена проделывает то же с ним.
Леди Эттеруорд. Это потому, что Рэнделу больше нечего делать, как позволять разбивать себе сердце. Это для него такое же занятие, как мытье головы. Поищите кого-нибудь, кто разбил бы сердце Гастингсу!
Капитан Шотовер. Чурбан в конце концов оказывается в выигрыше.
Леди Эттеруорд. Я с величайшим удовольствием вернусь к моему чурбану, когда мне до смерти надоест эта ваша компания умников.
Менген (обиженно). Я и не думал выдавать себя за умника.
Леди Эттеруорд. Ах, я и забыла о вас, мистер Менген.
Менген. Ну, я что-то этого не вижу.
Леди Эттеруорд. Вы, может быть, не очень умны, мистер Менген, но вы человек преуспевающий.
Менген. Но я совсем не хочу, чтобы на меня смотрели только как на преуспевающего человека. У меня тоже есть воображение, как и у всякого другого. Вот, например, сейчас у меня предчувствие…
Миссис Хэшебай. Нет, вы просто невозможны, Альфред. Целый вечер я за вами ухаживаю, а вы ни о чем другом не думаете, кроме вашего нелепого предчувствия. Вы мне прямо надоели с этим. Идемте. Вы мне будете читать стихи при свете звезд. (Тащит его в глубь сада в темноту.)
Менген (плаксиво, из темноты). Вам хорошо потешаться надо мной. Но если бы вы только знали…
Гектор (досадливо). Чем все это кончится?
Мадзини. Ничем не кончится, мистер Хэшебай. Жизнь – она ведь не кончается. Она идет себе и идет.
Элли. О, вечно так не может идти. Я всегда чего-то жду. Я не знаю, что это такое, только жизнь должна ведь прийти к какой-то цели.
Леди Эттеруорд.
Гектор. Да, черт побери, но у меня тоже такое чувство. А я не могу родить ребенка.
Леди Эттеруорд. Передав ваши полномочия, Гектор…
Гектор. Да есть у меня дети. Все это для меня уже позади. А все-таки я чувствую, что так это не может продолжаться. Вот мы сидим здесь, болтаем и предоставляем все на свете Менгенам, случаю и сатане. Подумайте только на минуту о тех разрушительных силах, которые имеются у Менгена и у его восхищающейся друг другом шайки. Ведь это истинное сумасшествие! Все равно как дать в руки невоспитанному ребенку в качестве игрушки заряженную торпеду, пусть поиграет в землетрясение.
Мадзини. Да, это верно. Я часто об этом думал, когда был молод.
Гектор. Думать! Что толку об этом думать?! Почему вы ничего не сделали?
Мадзини. Да нет, я делал. Я был в разных кружках, обществах, произносил речи, статьи писал. То есть все, что было в моих силах. Но знаете ли, хоть люди в этих кружках и были уверены, что они знают больше, чем Менген, многие из них и не подумали бы сунуться туда, если бы они знали столько, сколько он знает. Видите ли, им никогда не приходилось иметь дело с деньгами или держать в повиновении людей. Каждый год я ждал революции или какого-нибудь ужасного взрыва: казалось просто немыслимым, что мы можем вечно вот так путаться и топтаться на месте. Но ничего не случилось. За исключением, конечно, обычных для нас Явлений – нищеты, преступлений, пьянства, к чему все уж привыкли. И ни когда ничего не случается. Просто удивительно, если принять во внимание все обстоятельства, до чего мы мирно и гладко существуем…
Леди Эттеруорд. Может быть, кто-нибудь поумнее вас с мистером Менгеном все время заботился об этом?
Мадзини. Возможно. Хотя меня воспитали в неверии, у меня часто бывает такое чувство, что в общем можно довольно много сказать в пользу теории о всемогущем Провидении.
Леди Эттеруорд. Провидение! Я имела в виду Гастингса.
Мадзини. Ах, простите, я вас не понял, леди Эттеруорд.
Капитан Шотовер. Всякий пьяный шкипер верит в Провидение. Но один из способов Провидения обращаться с пьяными шкиперами – швырять их о скалы.
Мадзини. Конечно, на море так оно и есть. Но в политике, уверяю вас, они просто садятся в лужу. Ничего не случается.
Капитан Шотовер. На море с морем ничего не случается. И с небом ничего не случается. Солнце восходит с востока и садится на западе. Месяц из серпа превращается в дуговую лампу и появляется все позже и позже, пока не утонет в солнечном свете, как все остальное тонет во мраке. После тайфуна летучие рыбы на солнце сверкают, точно птицы. Удивительно – принимая во внимание все обстоятельства, – как они существуют. Ничего не случается, кроме пустяков, о которых и говорить-то не стоит.