Дом из красного кирпича
Шрифт:
Только в конце пути я спросил:
– А если в магазине нет того, что вам нужно? Тогда что?
– Можно оставить заявку, я вам покажу в следующий раз, как это делается… Правда, выполняется она не сказать что бы оперативно, но все-таки. Оружие и наркотики, насколько я понимаю, в перечень разрешенных товаров не входят.
– Пробовали заказывать?
– Проводил эксперимент.
Я только головой покачал.
«Кисти для Алисии будут только через неделю», так? Ну-ну.
– Геннадий Иванович, а что у вас тут вокруг… вообще?
–
– А дальше вы ходить пробовали?
– Пробовал, молодой человек, как же не попробовать… Да только на третьи-четвертые сутки всегда возвращался. Стар я уже на свежем воздухе ночевать. Да и пусто кругом. Вы в этом разве не убедились, пока до нас добирались?
– Убедился, – хмуро кивнул я. Странно, но даже сейчас события вчерашнего и сегодняшнего дня еще не казались абсолютно, совершенно реальными. Все думалось: вот зазвенит будильник, открою глаза, и растает неизданный Замятин в руках, еще раз напомнив о том, что сны – только реализация подсознательных желаний и не более…
Смешно даже.
4. ДИАНА
Добравшись до дома, я отправился к себе во флигель.
Ну вот, уже до «дома», уже «к себе»… Неужели мне здесь так понравилось? Обычно я тяжело привыкаю к новым местам.
И неужто я уже поверил в то, что мне предстоит здесь остаться?
Но мистификацией все быть не могло – визит в супермаркет убедил меня в этом окончательно.
И, значит, никакого иного выхода у меня и не было?
Ну да, Родионов ведь говорил «если вы не уйдете в лес»… Да уж.
Однако какова масштабность эксперимента, какова широта мысли! Даже боязно предположить, кому потребна подобная глобальность… а потребна, видно, сильно, раз тратятся такие невероятные деньги. Не просто сухой паек для лабораторных мышей, а возможность выбора и какого выбора! Да, господа, это вам не хухры-мухры… Правительство?.. Да какое уж там правительство!..
Впрочем, гадать бесполезно. Зеленые человечки или масоны – в сущности, разницы никакой, поскольку экспериментаторы явно не спешат показываться подопытными образцам… хм.
Или имеет место попытка осчастливить энное количество представителей людского племени? Что-то сомнительно. Сколько их, кстати? Кто-то говорил, вроде девять… Узнать бы, кто чем занимался до Переселения.
А если это загробная жизнь? Профессор, кажется, что-то говорил о счастье, а оно, как известно, в раю… впрочем, не будем вдаваться в теологические дискуссии.
«– Вы атеисты?
– Да, мы атеисты.
– Как интересно!…»
Был, помнится, на одном из ранних альбомов «Алисы» такой диалог… Да, а что потом, в поздних альбомах?..
Чепуха, чепуха, не о том сейчас речь!
А о чем?
Я сел на кровать, обхватил голову руками.
Я, Макс Сташек, двадцати четырех лет отроду, попал в ситуацию, которая, с точки зрения официальной науки, существовать не может. Впрочем, бог
В задницу здравый смысл!
Ладно, в конце концов, здравый смысл – далеко не лучшая из доктрин, изобретенных человечеством, хотя и пользующаяся наибольшей популярностью. Впрочем, чему и удивляться, если такое встречается сплошь и рядом… Посмотреть бы на дело с другой стороны…
А, с какой стороны не смотри, все равно получается, что выхода нет! Какая нормальная лабораторная мышь в здравом уме покинет клетку с вкусной едой и питьем? В крайнем случае, даже если и уйдет, будет возвращаться кормиться… Как мы все до жути примитивно устроены…
И как похоже…
На обед я не пошел, хотя Аннушка и звала. Во-первых, зачитался Замятиным, а, во-вторых, настроения не было: почему-то у меня было стойкое предчувствие, что на жильцов дома, по всей видимости, своих будущих соседей, я еще наглядеться успею.
Интересно, а они тут ненавидят друг друга – девять человек, не считая малышки? Девять совершенно разных человек, со странной иронией устроенных бок обок друг с другом в просторном, но все-таки одном-единственном на всех доме. Практически коммуналка…
А коммуналка она и в Африке коммуналка, даже обряженная в одежды роскошного загородного особняка.
…Вечером этого дня я первый раз увидел Диану.
Вышло это как-то не то что бы странно, но нелепо: я как раз решил все-таки спуститься на кухню, посмотреть что-нибудь на предмет пожевать, а она сидела как раз у двери во флигель, примостилась на подоконнике и воззрилась на меня с таким гипертрофированным изумлением, что даже неловко. Непонятно было, то ли она как раз меня и поджидала – но тогда к чему эта идиотская игра, детский сад какой-то, – то ли и вправду привыкла проводить время таким вот чудным способом – рисуя ей одной понятные шедевры на запотевшем от дыхания стекле.
Модерн, мать его.
Впрочем, выглядела она вполне даже – упругая, сочная, и это переворачивающее всю душу волнение под тугой маечкой, и роскошная попка – блин, как они носят такие узкие джинсы, никогда не мог понять… плюс ко всему очень красивые волосы: густые, блестящие, темного каштанового цвета и большущие карие глаза с зеленой искринкой. Губы, правда, были тонковаты, но губы можно было и простить.
– Ты кто? – озадачила она меня.
Я представился. Она, однако, последовать моему примеру не спешила.
– Может быть, вы тоже назовете свое имя, прекрасная незнакомка? – наконец не вытерпел я, пытаясь подавить прорывающийся сарказм.
– А я еще подумаю, – царственно качнула она головой.
– Ну-ну… – Дура, решил я.
Видимо, это как-то отразилось на моем лице, потому что она обижено надула губы:
– Зачем тебе мое имя? Все равно ты его узнаешь, раз уж попал сюда. А так останется какая-то загадка, приятная недоговоренность. Чем плохо?
– Ну должен же я к тебе как-то обращаться.