Дом, который сумаcшедший
Шрифт:
— Скука, — лениво сказал братец Цезарь X. Зевнул, почесал штаны в районе ширинки, немного послушал хрустальный звон, вызванный чесанием штанов… и показал пальчиком на пол: — Скука там, скука здесь, скука везде… А скажи-ка, братец девятизубочник, может, прошвырнёмся к непорядочным шлюхам, несколько от нас физиологически отличающимся?
— Рад прошвырнуться, — тихо рявкнул я.
Мы поднялись из-за ящика и вышли на улицу. Там я спросил:
— Братец Цезарь X, заметил, какие лица были у тех двух братцев, что сидели за соседним ящиком?
— Какие?
— Неулыбающиеся! Это не счастливчики, это —
— А скажи-ка, братец Пилат III, знает ли братец Белый Полковник о нашей с тобой встрече?
– вкрадчиво спросил меня братец Цезарь X.
Чтобы соврать, в моем желудке не возникло и мысли.
— Знает.
— Откуда? — еще вкрадчивее спросил братец Цезарь X.
— От меня.
Братец Цезарь X жутко косо на братца Пилата III посмотрел, а потом совсем вкрадчиво заметил:
— Молодец, очень тонко… Великолепный тактический ход, гм, кто бы еще мог такое придумать… Молодец!
— Служу Нашему Дому! — бодро и громко рявкнул я. А потом, когда рявкнул, подумал, что я могу и не такое придумать, и хотел было уже рассказать о собственной шутке насчет лишнего зуба, которого не бывает, но тут братец Цезарь X вдруг заинтересовался моим рождением:
— По рождению ты левосторонний?
— Никак нет, по рождению я правосторонний. Порядочная шлюха.
— Это хорошо, это нам стратегически пригодится… А я — истый фанатик. И как настоящий, убежденный истый фанатик, я предлагаю тебе как настоящей, убежденной порядочной шлюхе совместную работу на благо Нашего замечательного Дома.
— Служу Нашему Дому! — рявкнул я. А так как условия службы Нашему Дому мне пока были не понятны, спросил, трепеща от страха перед собственной наглостью: — Награды?
— Сотня двадцатизубовиков спецпайка ежемесячно…
Я аж подскочил от всего меня охватившей радости.
— И крупные премии с вручением переходящего черно-белого знамени в конце каждого квартала, -добавил братец Цезарь X.
Я подскочил опять, на этот раз еще выше. От подскока меня несколько развернуло в сторону, и я увидел, что нас преследуют те двое из «Рога Изобилия Великой Мечты», о чем я тут же и доложил братцу Цезарю X. Они преследовали, а братец Цезарь X спокойно сказал:
— Эти братцы братца Белого Полковника братцы братца Цезаря X.
Мы завернули в подворотню развалин какого-то шикарного дворца, вошли в снятую с петель какую-то дверь и очутились в обвалившемся темном коридоре, который через несколько наших шагов неожиданно сам для себя закончился тупиком. Братец Цезарь X назвал таинственный пароль — и тупик отъехал в сторону, пропустив нас в сногсшибательную залу, обставленную сногсшибательной мебелью, которую я сначала разглядеть не смог, так как упал.
Поднялся я на ноги только тогда, когда мои глаза несколько привыкли к сногсшибательности.
— Располагайся, — приказал мне братец Цезарь X, указав на кресло, стоявшее в ряду других кресел вокруг круглого столика.
Я точно выполнил приказ. Братец Цезарь X сел в кресло напротив, немного позвенел штанами, мелодично вплетая хрустальный звон в вечную песню радости Железного Бастиона, потом вкрадчиво зашелестел губами:
— А скажи-ка, братец Пилат III, не удивляет ли тебя тот самый странный факт, что мы встретились с тобой и со мной не где-нибудь, а именно на нулевом ярусе?
— Приказы младших по рангу старших по рангу удивлять не имеют никакого права! — гордо отчеканил я.
— Молодец, точно сказано… — Он вдруг захихикал. — А какова сразу непонятная подоплека юмора… Молодец. Но уж слишком политически опасно, слишком… Впрочем, не в моем присутствии. В моем присутствии ничего и никогда не опасайся, опасайся в моем полном отсутствии.
— Служу Нашему Дому!
— Конечно, наши переговоры могли бы состояться и внизу… но тут имеются некоторые очень тайные причины, которые заставили меня сделать эту встречу встречей в верхах. В программу переговоров входит и одно маленькое представление, в котором ты примешь непосредственное участие, а это представление всегда проводится на этой нашей сверхконспиративной точке.
Братец Цезарь X топнул рукой по столу, и на столе образовались два бокала, заветная бутыль и ваза с фруктами, которых ни я сам, ни мои глаза никогда не видели. Мы выпили за здоровье братцев мыслеводителей и за здоровье Самого Братца Президента, и братец Цезарь X вкрадчиво продолжил:
— А скажи-ка, братец Пилат III, ведь ты, как я предполагаю по моим агентурным данным, никогда не принадлежал ни к одной оппозиции…
Так точно! — радостно выпятил вперед свою грудь я. — Как и любая другая особо порядочная шлюха, я очень тонко чувствую попутную конъюнктуру и на выборах всегда голосую за нужную партию…
— Кому нужную? — вкрадчиво перебил меня братец Цезарь X.
Я кашлянул, мгновенно подумал и рявкнул:
— Всем, кому нужную!
Братец Цезарь X задумчиво позвенел штанами. Минут через пять сказал:
— Оч-чень тонко отвечено, но уж слишком, слишком… Ну просто на грани дозволенного. Однако грань не перешел, за это ценю, молодец… А домовые перевороты?
— Чувствую за версту! улыбаясь, словно счастливчик, отчеканил я. — При малейших намеках на домовой переворот мгновенно меняю доминанту полушарий желудка. Еще ни разу не ошибся. Я ведь, братец Цезарь X, произошел в Наш Дом на первом ярусе, однозубочником, маленьким таким, плюгавеньким, совсем крошечным и незаметным. Изо всех своих слабых силенок карабкался вниз. И вот уже девятизубочник… в мои-то двадцативосьмилетние годы. Все собственным безотказным трудом, все своими стараниями, возглавляемыми Самим Братцем Президентом.
— Похвально, оч-чень похвально. Именно вот такой трудолюбивый, именно вот такой карабкающийся вниз, именно такой вот чувствующий за версту братец нам и нужен. А скажи-ка, братец Пилат III, не чувствуешь ли ты сейчас за версту приближение домового переворота?
— Никак нет!
— Досадно! Ай-яй-яй как досадно… Но ведь что нам с тобой и со мной мешает сделать так, чтобы это ужасное «никак нет» преобразовалось в благородное «никак есть»? Чтобы ты почувствовал за версту и доложил мне: «Никак, братец Цезарь X, есть приближение домового переворота…» Как ты сам знаешь, последние выборы закончились для нас легким поражением, но, как, возможно, ты не очень знаешь, оппозиция свое грозное оружие не сложила. Если нам удастся поменять доминанту полушарий желудка Самого Братца Президента с левого на правое направление и занять Кабинет Избранных, я помогу тебе вскарабкаться очень и очень низко.