Дом Люцифера

Линдз Гейл

Раскурив трубку и неспешно посасывая ее, Хауэлл заметил:

– Имея на руках этот вирус и зная, что на свете не существует ни излечения от него, ни вакцины, они становятся властителями мира. Людьми вроде Саддама или Каддафи. Вертеть и управлять, как им вздумается. Как в Китае.

– Пакистане, Индии, – подхватил Смит. – Но любая из этих стран слабее Запада. Нет, наверное, все же это из-за денег.

Густой сладковатый аромат табака заполнил помещение. А Питер продолжал размышлять вслух:

– Забросить тебя в Ирак, это может стоить мне жизни, Джон. Даже больше, чем просто жизни. Придется

уйти в подполье. Оппозиция режиму Саддама в Ираке слаба, но она все же существует. И когда настанет время и она дозреет, мои и твои люди придут им на помощь. Они примут тебя, если я попрошу. Но не захотят компрометировать свою сеть. Если вляпаешься в крупные неприятности, придется выпутываться самому. Эмбарго, наложенное США, отражается на жизни всего народа, кроме, разумеется, Саддама и его банды. Это эмбарго убивает иракских ребятишек. Так что особой помощи от подполья и так называемого простого иракского народа тебе ждать нечего.

Сердце Смита болезненно сжалось. Но он небрежно пожал плечами:

– Это риск, на который я должен пойти.

Хауэлл выпустил длинную струю дыма.

– Тогда принимаюсь за дело. Сперва прощупаю, как там. Попробую организовать максимальную поддержку и защиту. Я бы с удовольствием пошел с тобой сам, но это может вызвать осложнения. Слишком уж хорошо они меня знают, там, в Ираке.

– Нет, уж лучше я один. Для тебя и здесь найдется работа.

Хауэлл так и расцвел.

– Без шуток? Что ж, обрадовал старика. А то уж я совсем закисать стал от скуки. Самое интригующее занятие – это кормежка Стэнли.

– Да, и вот еще что, – добавил Смит. – Надо раздобыть лекарство для Марти, иначе скоро пользы от него не будет никакой. Могу дать тебе пустые пузырьки, обращаться к его врачу в Вашингтоне нельзя, он уже на крючке.

Хауэлл взял пузырьки из-под таблеток и вышел из гостиной. Марти продолжал сидеть за компьютером. Смит остался один. За окнами в кронах величественных желтых сосен гудел ветер. Этот звук навевал покой – казалось, дышала сама земля. Смит устроился в кресле поудобнее и только сейчас почувствовал, как страшно устал. Запретил себе думать о Софи, постарался отмести все тревожные мысли о том, как все сложится в Ираке и удастся ли ему довести дело до конца и уцелеть. Если кто-то и мог пойти с ним в эту жестокую страну, так только Питер. Но ему туда нельзя. Смит знал, что ответ находится там – если не среди тех, кто скончался от вируса в прошлом году, так среди выживших.

5.05 вечера

Вашингтон, округ Колумбия

Сидевший в захламленном бунгало Марти Зеллербаха, что неподалеку от Дюпон-серкл, компьютерный эксперт Хавьер Бекер точно завороженный следил за тем, как работавший где-то вдалеке на обычном персональном компьютере Марти получил доступ к своему огромному стационарному компьютеру и теперь с мастерством и неумолимостью хирурга прощупывал через него базы данных различных телефонных компаний.

Хавьеру никогда не доводилось видеть подобной поисковой и взламывающей системы, хотя бы отдаленно напоминавшей ту, что создал Зеллербах. Красота человеческой мысли, элегантность и неожиданность решений настолько поразили Хавьера, что он на время позабыл о цели своего визита.

Он всего-то и мог, что держаться на шаг

впереди от Зеллербаха, ведя поступавший издалека сигнал через целое море позитивных, но ложных результатов, чтобы выявить хотя бы примерное местоположение персонального компьютера. А стало быть – и самого Марти Зеллербаха. Одновременно полиция в деревне Лонг-Лейк искала его через спутниковые передатчики по всему миру. Хавьер весь вспотел при мысли о том, что Зеллербах может изменить последовательность линий связи – в этом случае он непременно потерял бы его. Но Марти этого не сделал. Хавьер недоумевал – как мог этот гений допустить такую промашку? Похоже, его вовсе не тревожил тот факт, что он может таким образом обнаружить свое местоположение, напрочь забыл, почему и зачем его преследуют, и был целиком сосредоточен на выполнении своей задачи.

В наушниках раздался нервный голос:

– Подержи его еще несколько минут, Хавьер. Не отпускай!

Джек Макграу, говоривший из Лонг-Лейк, тоже весь взмок от напряжения. Дважды они уже почти выходили на след этого Зеллербаха, но всякий раз тот умудрялся опередить Хавьера, ускользал от него. Но на сей раз не получится! Возможно, фальшивые данные, которыми приманивал его Хавьер, стали выглядеть достовернее, а может, Зеллербах просто устал и уже не мог работать с той же сосредоточенностью. Как бы там ни было, но еще две-три минуты и…

– Есть! Попался! – воскликнул Джек Макграу. – Он в Калифорнии, неподалеку от маленького городка под названием Ли-Вайнинг. Аль-Хасан уже почти добрался до Йосемита. Сейчас мы направим его на верный путь.

Хавьер отключил связь. Он не разделял восторгов своего шефа службы безопасности, следя на мониторе за тем, как Зеллербах все еще идет по ложному следу. Который, как тот предполагал, может вывести его на телефонный звонок этой женщины Рассел Тремонту. Гений и безрассудство всегда идут рука об руку. И при мысли об этом Хавьеру стало грустно и как-то не по себе. Все выглядело так, словно этот Зеллербах в приливе вдохновения парил над миром, точно на крыльях, и ему не было ни малейшего дела до существования и Хавьера Бекера, и Виктора Тремонта.

2.42 ночи

Близ Ли-Вайнинга

Горный хребет Сьерра, Калифорния

Смит зашел в комнату, где сидел за компьютером Марти, и тот встретил его криком отчаяния:

– Пусто, пусто, везде ноль! Где ты, химера, отзовись? Никому еще не удавалось переиграть Марти Зеллербаха, ты слышишь? О, я знаю, ты где-то здесь, совсем рядом. Мать твою за ногу, черт бы тебя…

– Марти? – Смит удивился. Прежде он никогда не слышал от Марти бранных слов. Еще один признак того, что тот подошел к самому краю. – Марти, прекрати сейчас же! Что происходит?

Марти продолжал чертыхаться. И даже стукнул кулаком по компьютеру. Похоже, он не замечал присутствия Смита.

– Марти! – Смит ухватил его за плечо.

Тот резко развернулся в кресле и уставился на Смита. В этот момент тишайший и смиреннейший Марти походил на разъяренного дикого зверя – лицо искажено в злобной гримасе, зубы оскалены. И тут наконец он увидел Смита. И весь так и обмяк в кресле. А потом заговорил, и в голосе его звучало отчаяние:

– Ничего! Ровным счетом ничего! Я ничего не нашел. Ничего!..