Дом Люцифера
Шрифт:
Тут вдруг зазвонил селектор на столе.
– Мистер аль-Хасан прибыл, доктор Тремонт.
– Хорошо. – Он вернулся к столу, принял соответствующее случаю выражение лица. – Пусть войдет.
Изрытая оспинами физиономия аль-Хасана светилась торжеством.
– Мы взяли Смита.
– Где? – возбужденно спросил Тремонт.
Аль-Хасан подошел и остановился у самого стола. Тощий, длинный и черный, он, изогнувшись, нависал над столом и напоминал в этот момент гончую, готовую схватить кролика.
– В Багдаде. Их арестовали полицейские, которых я подкупил.
– Их? – Тремонт обрадовался. – Стало
Улыбка на лице аль-Хасана увяла.
– К сожалению, нет. С ним находился агент ЦРУ. Некая женщина, работавшая с тамошним подпольем.
Тремонт чертыхнулся про себя. Еще одно осложнение, только этого им не хватало.
– Стало быть, ей уже известно все, что знает Смит. Уничтожьте ее. Ну а что с теми двумя?
– Скоро и их схватим. Зеллербаха и англичанина обнаружили сегодня, рано утром. Наш агент, внедренный во ВМИИЗ.
– Сегодня утром? – Тремонт недовольно нахмурился. – Почему мне не доложили?
Аль-Хасан опустил глаза.
– Наш агент в Детрике сперва преследовал их в одиночку. Лишь позже к нему подключились Мэддакс и его люди. Они страшно боялись снова упустить этого Хауэлла, и у них просто не было времени позвонить. Мне доложили обо всем этом лишь час тому назад. Ну, и, разумеется, я отругал как следует этого Мэддакса и приказал, чтобы он впредь постоянно держал меня в курсе дела. – И далее аль-Хасан во всех подробностях описал, как Питер Хауэлл совершил ночной визит во ВМИИЗ, как Марти Зеллербах пытался влезть в файлы Софи, и о том, как эта парочка отправилась затем в Принстон. – Мэддакс сообщил, что они поехали на север и находятся сейчас недалеко от Сиракуз.
Тремонт размышлял, продолжая расхаживать по кабинету. Потом вдруг догадался:
– Эти двое, Зеллербах и Хауэлл, хотят проследить всю историю жизни Софи Рассел. – Он резко остановился, глаза его яростно сверкнули. – И они могут узнать о путешествии Софи в Перу и выяснить, что она вступала в контакт со мной! – Он сделал над собой усилие, пытаясь сдержать гнев. Он считал, что может видеть каждого собеседника насквозь, и вот теперь, глядя на араба, человека во всех отношениях чуждого, с загадочной восточной психологией, вдруг подумал, что именно араб стоит сейчас между ним и открытием, которое сделал Джонатан Смит вместе со своими подручными. Да, следовало вовремя проследить за тем, чтобы аль-Хасан уничтожил этого Смита. И тут в голову ему пришла идея. – Ты должен был остановить их давным-давно, аль-Хасан. Ты подвел меня.
Как Тремонт и ожидал, араб, заслышав эти слова, поморщился. Он стоял неподвижно и молча, будучи не в силах произнести ни слова, и Тремонт почти физически чувствовал, как оскорблен и унижен этот человек. Именно потому, что он подвел.
– Этого больше не случится, доктор Тремонт, – сурово и твердо заявил аль-Хасан. Выпрямился и преданно уставился в глаза своему хозяину. – У меня есть план.
С этими словами он развернулся и вышел из кабинета, бесшумно, как сама смерть.
8.21 вечера
Близ Сиракуз, штат Нью-Йорк
Питер в черной униформе командос из отряда быстрого реагирования, но без шлема и пояса, вел большой и тяжелый фургон по темному шоссе к мерцающим впереди огонькам Сиракуз. Сидевший у него
От Джона не было ни слуху ни духу. Питера это не то чтобы удивляло, скорее беспокоило. Это могло означать, что Джон в опасности и не может вернуться в посольство в Багдаде. Но с равной долей вероятности это могло и вовсе ничего не означать.
Вскоре после того, как их фургон выехал из Принстона, у Питера возникло неприятное ощущение, что кто-то висит у них на хвосте. Чтобы убедиться в этом, он поехал кружным маршрутом, не центральными, а узкими боковыми дорогами, ведущими из Нью-Джерси в штат Нью-Йорк. И только оказавшись в этом штате, вновь выехал на двухполосное шоссе. Он рассчитывал на то, что если за ними и был «хвост», то теперь удалось его сбросить. Но чувство беспокойства не оставляло его. Он знал, что имеет дело с опытным и хитрым противником.
Дважды он притормаживал у обочины и обыскивал фургон в поисках жучка, который мог навести на их след. Но не нашел ничего. Однако тревога усилилась, а Питер привык доверять своим ощущениям. Вот почему он предпочел добираться до Сиракуз пусть медленней, зато более тихими боковыми дорогами.
Первые пять миль он лишь изредка видел позади фары машин. И когда притормаживал, все они обгоняли его и мчались дальше. Он несколько раз менял направление, какое-то время ехал на запад, затем – к югу, потом сворачивал к востоку, северу, и вот наконец снова свернул на запад, по направлению к городу. Уже показались его окраины. Но поскольку явной слежки обнаружить так и не удалось, Питер начал понемногу успокаиваться.
Небо над головой было черное и звездное, угольно-синие тучи грозно нависали над луной. По правую сторону от дороги тянулся лесистый парк-заповедник, обнесенный металлической изгородью. Местами поломанные прутья поблескивали под луной, точно кости. Лес шел почти сплошняком, лишь изредка взору открывались лужайки и поляны со столиками для пикников. Движения в этот час было немного.
Затем вдруг, словно из ниоткуда, на дороге возник серый пикап. Обогнав фургон на огромной скорости, он промчался дальше. И столь же резко и внезапно сбросил скорость, мигнув красными огоньками хвостовых фар, что заставило Питера затормозить столь же резко. Питер инстинктивно покосился в зеркало заднего вида. Сзади, из темноты, на них быстро надвигался еще один автомобиль. Судя по габаритам, фургон или пикап. Он так и повис у них на хвосте.
– Держись, Марти! – крикнул Питер.
– Что ты еще затеял? – жалобно и недовольно огрызнулся тот.
– Пикап впереди. Еще один пикап или фургон сзади. Вот сволочи! Хотят зажать нас, словно ломтик колбасы в сандвиче.
Круглая физиономия Марти порозовела.
– О!.. – Он тут же выключил компьютер, потуже затянул ремень безопасности и вцепился обеими руками в столик, вмонтированный в борт фургона. Потом, недовольно хмурясь, вздохнул: – Кажется, я уже начал привыкать к разного рода критическим ситуациям.