Дом Макгибуров
Шрифт:
— Да что такое с вами?! — прокричал над ухом низкий голос Макгибура.
— Меня что-то держит! — панически вскрикнул Фредерик.
— Не шевелитесь! — распорядился хозяин дома. — Вы запутались ногами в водорослях. Их всегда приносит много после бури.
Наконец он снял с молодого человека длинные, холодные, скользкие, дурно пахнущие путы и тот, задыхаясь от смущения, сумел подняться на ноги.
— Ну вы меня и напугали. — только и сказал сэр Макгибур.
Только в своей комнате продрогший и сконфуженный Фредерик вспомнил, что так и
22
Наутро под насмешливыми взглядами секретаря он вышел к завтраку. Весь дом уже был в курсе вечернего события. Тётка Лаура неодобрительно высказывалась о выходке молодого человека. Глория молчала. И лишь Макгибур разошёлся в шутках. Он рассказывал, как сам в юности со своим младшим братом не раз пытался гоняться за привидениями, живущими в озере. Его брат точно так же, как Фредерик, попался в водоросли под мостком. После этого его охватила тяжёлая горячка, и он три недели пролежал без сознания.
— Теперь я понимаю, отчего у моего покойного мужа было такое слабое здоровье. — печально сказала пожилая тётка Лаура. — Он очень не любил ваш дом, брат.
— Давайте оставим эти грустные мысли. — примирительно сказал хозяин дома. — С часу на час мы ждём приезда пастора. Сегодня вечером состоится бракосочетание Глории и нашего дорогого Фредерика.
При этих словах Годрик Сентон поднял голову и посмотрел на молодых.
— Вот и чудесно! — обрадовалась тётка. — А завтра они уедут. И я тоже освобожусь от кухни. Право, я тоскую по моему маленькому домику в…шире.
Как странно, но слова будущего тестя отозвались каким-то холодом в груди у Фредерика. Было совершенно ясно, что Глория совсем не рада этому браку.
— Давайте-ка выпьем всей семьёй вина за такое событие. — предложил Макгибур. — Я приберёг к такому случаю совершенно особенную бутылку.
Тётка было поднялась с места, чтобы подать новые бокалы, но хозяин опередил её.
— Не спешите, сестра. — ласково сказал он. — я сам рад побеспокоиться о вас. Вы так много сделали для нас.
И сам направился к буфету, достал оттуда запылённую тёмную бутылку из толстого стекла.
Тёмно-бордовый густой напиток торжественно разлили по старинным серебряным бокалам, которые сэр Макгибур осторожно достал из того же буфета. Он сам подал каждому его бокал.
Фредерик пригубил свой и удивился изысканно-горьковатому вкусу старого вина. Да, в доме Макгибуров знали толк в вине.
— Пейте, Глория. — сказал отец. — Вам не повредит глоток прекрасного вина.
— И поцелуйтесь, молодые. — сказал он в завершение. — Сегодня ваш день. А завтра в путь.
Глория послушно повернула к Фредерику своё бледное лицо и взглянула на него в упор своими светлыми глазами.
"А почему у неё такие светлые глаза?" — неожиданно подумал Фредерик, словно видел их в первый раз. Ведь у всех потомков Макгибуров жгуче-чёрные радужные оболочки. Но в следующий момент сладость поцелуя погасила в нём все мысли. Он словно обжёгся от её прохладных губ,
— Ох, брат. — расслабленно произнесла тётушка Лаура, отирая рукой свой морщинистый лоб. — Что-то я от вашего вина распарилась. Пить вино грех.
Завтрак ещё не завершился, как Макгибур поспешно вышел из-за стола.
— Кажется, прибыл наш пастор. — сказал он Фредерику, словно извиняясь, и пошёл встречать пастора.
Вошедший гость, зябко потиравший руки от утреннего холода, оказался невысоким, бесцветным человеком с жиденькими соломенными волосами и бледными рыбьими глазами. Он явно робел, попав в такой старинный дом, и оглядывался со смущением и беспокойством. Видимо, странное убранство дома Макгибуров, этакая смесь аристократической спеси и бедняцкой убогости, его очень поразило. По потёртому пальто гостя и его разношенной и грубой обуви было видно, что он из очень бедного прихода. Наверно, жизнь протестантского священника среди деревенских скупердяев и традиционных пьяниц очень мало способствует процветанию последнего.
Макгибур был приветлив, вежлив и обаятелен. Он захлопотал вокруг дорогого гостя, помогая тому разоблачаться от своего слишком короткого пальто и разматывая на нём старый шарф. Деревенский пастор смущенно благодарил его и чувствовал себя не в своей тарелке. Он уселся за стол и с немалым аппетитом принялся поглощать кулинарные шарады тётки Лауры.
— Вы прибыли сюда в своём экипаже? — вежливо поинтересовался Фредерик.
— Нет, нет, что вы. — ответил гость, выпутывая из зубов куриный суставчик. — До деревни я доехал на дилижансе. А потом меня подвёз на телеге один крестьянин.
— Так, стало быть, вы остаётесь с нами на ночь? — продолжал любопытствовать жених.
Пастор, наконец, всё прожевал и обратил к нему своё немного постное лицо.
— Да, конечно. Раз бракосочетание состоится вечером, то я уеду утром.
Фредерика немного задевала скупость Макгибура. Он притащил сюда самого бедного священнослужителя, какого только мог достать. Наверно, тот соврал, что ехал на телеге. Скорее всего, этот бедный приходской священник топал с рассвета своими ногами и оттого так окоченел среди росистых горных троп. Неудивительно, что Макгибур поспешил разжечь огонь в камине и усадил слегка осоловевшего от вина пастора на кресло возле очага.
Завтрак меж тем кончился, и двое молодых людей поспешили выйти из столовой.
Фредерик шёл за Глорией, мучительно ища слова. Ему так хотелось поговорить с ней, всё равно о чём. Впервые в жизни он пожалел о своей слабой начитанности. По сути дела, всё, чем он занимался, были торговые сделки. Но разве такую благородную девушку будут особо интересовать подробности коммерческих операций? Но почему она второй раз посоветовала ему уехать отсюда?
— Умоляю, Глория, остановитесь! — взмолился он, наконец, едва она задержалась возле окна. — Вы так мне и не объяснили ваши странные слова.