Дом малых теней
Шрифт:
При виде человека, вышедшего из машины, у нее закружилась голова. Накатившее на миг облегчение почти сразу же сменилось испуганным ступором.
Леонард Осборн встал у открытой водительской двери. Инвалидное кресло ему совсем не требовалось — он стоял прямо, не пошатываясь даже. Обогнув капот машины, которую Кэтрин ни разу доселе не видела, он застыл перед оградой. Что-то было у него в руках — что-то черное и лохматое. С осторожностью водрузив это незнамо-что на крышу фургона, ее босс повернулся лицом к дому. Он медленно снял куртку, спустил брюки с тонких ног, расстегнул рубашку, двигаясь с нарочитой
Шрамы.
Рискнув снова открыть глаза, Кэтрин увидела, что лицо босса сокрыла маска из темной кожи без каких-либо черт. Впрочем, так было даже лучше. Так было легче воспринимать шрамированного голого дикаря, в которого за считанные минуты преобразился ее друг и покровитель, такой знакомый, добрый, интеллигентный старичок.
По внешней стороне маски, до самых костлявых плеч, сбегал каскад пышных черных волос. Локоны, абсурдно-женственные, укрыли торчащие ребра Леонарда.
Дикарь в маске отпер воротца в ограде и пошел по тропинке к дому, прижимая к груди серый мешок. Вскоре жуткая фигура исчезла из виду.
Жжение в груди напомнило Кэтрин о том, что все это время она почти не дышала. В панике она принялась наугад шарить по скользким, осыпающимся стенам, ища дорогу к двери в полумраке. Новый наряд стеснял ее движения. Ручки у двери не было — на ее месте зияла дыра.
Шагнув в проем, Кэтрин замерла. Ее глазам предстали настоящие руины. Дверь за спиной со скрипом возвратилась на место.
Красный Дом был заброшен. По коридору гулял холодный ветер. Света здесь было вполне достаточно — видимо, большое окно в крыше, сделанное из малинового стекла, прекратило свое существование.
Никаких ковров, никаких светильников. Терпкая вонь влажного дерева мешалась с чем-то еще более мерзким, напоминающим запах мочи.
Лестничный пролет не досчитался доброй части перил. Концы двух коридоров терялись в темноте. Половицы местами были разбиты, местами просто отсутствовали, являя миру черные провалы. У стен собрались целые горы прелой листвы, придавленные упавшими кусками штукатурки.
Но внизу кто-то двигался. Такие звуки ей уже приходилось слышать раньше. Двумя этажами ниже кто-то шагал во мраке. Характерная поступь грузной женщины с легкой хромотой — несомненно, то была Мод. Откуда-то из недр особняка домоправительница шла к коридору прямо под лестницей — так же, как когда встречала Кэтрин и забирала ее вещи.
Звякнула цепочка, заскрипели ржавые петли, застонало недовольно дерево. Большие передние двери распахнулись, впуская свет. Мгновение спустя их снова закрыли и заперли. Все внизу померкло. Две пары ног потоптались недолго на месте — и двинулись по остаткам половиц. Домоправительница и гость не обмолвились ни приветствием, ни просто словом — что было еще хуже, чем шум их восхождения вверх по лестнице.
Осторожно переступая по неровному, в сонме мест проломленному полу, Кэтрин вернулась обратно в коридор, встала в проеме двери в спальню и вся подобралась. Прильнув щекой к влажной,
Вот показался Леонард, двигаясь с гротескной беспечностью, с легкостью и выправкой, совершенно нехарактерными для мужчины его возраста, покачивая головой в обезличенной кожаной маске с пришитыми к скальпу локонами. Следом за ним, погруженная в свое обычное суровое безразличие, тяжело ступала Мод — шаг за шагом, шаг за шагом.
Кэтрин не хотела, чтобы черная кожаная личина обернулась в ее сторону, и потому беззвучно скользнула назад, когда ее похитители очутились на втором этаже. Ее разум искал решения — куда бежать, если эти двое пришли за ней?
Страх сменился облегчением, когда она услышала, как их шаги удаляются в соседний кори дор, где находилась комната, которую выделила ей Эдит.
Позади нее, близ покинутой хозяйкой спальни, виднелись неясные очертания дверного проема детской. Дверь была открыта. Поравнявшись с проемом, Кэтрин заглянула внутрь. В детской ничего и никого не было — просто пустая темная комната, еле-еле подсвеченная снаружи. Стены облепил ковер из плесени и струпьев. Как и везде в Доме, в этом странном и окончательно сбившем с толку особняке, в одной из комнат которого она, хотелось верить, окончательно пробудилась ото сна, смущенная и напуганная.
Вернувшись на лестничную площадку, Кэтрин прислушалась. Из соседнего прохода до нее доносились приглушенные звуки — как будто что-то волокли по полу к одной из дальних комнат.
Пробежав лестничную площадку, она начала спускаться по лестнице. Одним-единственным утешением ей сейчас служило неожиданно открывшееся умение тихо и быстро перемещаться между этажами.
На первом ее встретили прогнившие деревянные стены, почерневшие и источенные насекомыми. Из проема, ведущего в гостиную Эдит, тянуло смрадом общественного туалета. Каким-то образом карниз над заколоченным окном уцелел — все прочее лежало в упадке. Она поспешила на цокольный этаж.
То тут, то там половицы в главном зале отсутствовали, обнажая заполненные мусором ниши и крошащийся цемент меж перекладин. Большие ржавые гвозди торчали подобно иглам ежа, и Кэтрин приходилось ступать осторожно, дабы ненароком не напороться.
Входные двери были закрыты. Тусклый блеск железной цепи, намотанной на ручки, указывал на то, что их наглухо заперли. Развернувшись, Кэтрин выбежала в ведущий к черному ходу коридорчик. Нужно было дать деру, пока Мод и Леонард возились наверху. Их шаги снова были слышны — наверное, они искали ее и собирались обыскать спальню Эдит. Такая мысль заставила ее ускорить шаг.
Потребуется много времени, чтобы осознать весь опыт пребывания здесь. Итак, ее тут держали в плену, вдобавок ко всему — не то потчевали наркотиками, не то гипнотизировали, словом, делали что-то такое, что внушало ей образ давным-давно заброшенного Красного Дома во всем былом великолепии. Что-то, что поддерживало и питало иллюзию, рожденную ее собственным воображением.
Мэйсон все же смыслил кое-что в магии. Ее тут околдовали.
Но как такое возможно…
Перестань! У тебя будет время подумать обо всем. Хоть до конца жизни думай, но позже. А сейчас, Бога ради, просто возьми и выйди на улицу.