Дом между небом и землёй
Шрифт:
– Вот!.. Правильно! Если вдруг что – так и говорите всем… Потому что, я-то, конечно, Вас понимаю, Евгений Сергеевич… Мы с Вами, оба, люди в прошлом творческие… тьфу-тьфу… Но многие… знаете ли, сейчас могут и не понять… Потому что всё… для желудка, как бы… надо бы… Но… Но, хотя… Знаете – нет. Нет, нет… Эта отговорка выглядит слишком не реалестично. Вы лучше придумайте себе ещё, мой дорогой… Потому что партия сейчас прямо осуждает…
– Да почему же – отговорка?.. – немного безразлично ко всему от всего грянувшего над ним как гром ужаса, заметил Женя, – Нет… Это мне, правда, упало под ноги… Я сам и не знаю откуда… Дома были далеко. И голуби тоже… И это… Он вообще какой-то странный – он весь,
– А… А Вы точно… – задумавшись начал разглядывать игрушку директор, – Вы точно были на улице одни?.. Мой до… Точно? – закончил он немного строго.
– Да, да… И ни-ко-го вокруг… Вы же знаете какая погода?.. Сейчас все сидят по домам…
– Ну да… Дорогой мой… Ведь… Вроде бы ещё и не дождь, но всё же… Атмосфера такая что – вот-вот польет. Да-аа… Я почему Вас, собственно, спрашиваю. Мне кажется что это, друг мой, не просто так. В этом что-то есть… Что-то против. Против привычных устоев и… Ну, как бы Вам сказать?.. Это как-то… немножечко в разрез идёт с привычной действительностью. Это похоже на агитационный билет – когда Вам что-то сверху сбрасывают под ноги, да ещё с таким… Вы видели, что это тут написано?..
– Где?
– Ну, там – куда указывает стрелка?..
– Ну, там… Какие-то цифры. Не знаю…
– А Вам не кажется что это похоже на широту и долготу, мой дорогой?.. Точнее на их обозначение?
Женя только и сделал что уныло пожал плечами, ведь всё что ему теперь казалось – так это то, что всё это, что происходит сейчас с ним, похоже на скорое увольнение. Ведь он и понятия не имел где искать темы для статей… А уж те кто делал это до того, прекрасно справятся с задачей сухо описать лишь основную суть произошедшего. Значит – денег не будет и с квартиры придётся съезжать. Ну, что же делать?.. Значит – так.
– А вот мне как раз кажется!.. – продолжал зажегшийся идеей главный редактор, – Ведь это… Ведь это точно долгота и широта, мой дорогой!.. Вот! – и он торжествующе поднял палец вверх, – Вот это я Вам и поручаю узнать в первую очередь. Пусть будет это для Вас пробное задание – как раз и посмотрим, на что Вы способны в новом качестве. И дальше примем решение о продолжении с Вами сотрудничества, ну или… Ну, Вы понимаете, мой дорогой!.. Возможно Вы даже разоблачите подпольную шайку предателей и это будет очень хорошо… Ещё как хорошо для нас. Для всех нас!..
И Женя посмотрел на своего главного редактора и не поверил почти что в то, что всё это реально. Картонный компас?.. Новый закон, запрещающий всё, что связано с творчеством?.. Задание от главреда – непонятно какое, о чём и почему?.. И вообще – совершенно новый образ жизни, который теперь его ждёт?..
А может быть он всё ещё спит и сейчас снова проснётся – на этот раз уж в реальности, да и пойдёт на работу в редакцию как раньше…
Да, это было всё очень странно – всё то, что происходило сегодня. Это просто какой-то абсурд!.. Этого не может быть!..
Но компас был снова в его руке – на этот раз уже врученный ему начальскою рукой, а не упавший к нему с неба под ноги… И надо было вставать и идти.
Я не могу писать о том Жене в первом лице… Так, как будто бы он был мной. Меня отвращает от этого какой-то неосознанный страх – как если бы у меня была клаустрофобия, а то моё старое тело было бы замкнутой душной комнатой. Чуть только я пытаюсь представить, почувствовать себя в той ещё, старого Жени, голове, как мне становится так непривычно и некомфортно, будто бы я очутился в самом что ни на есть жарком и колючем свитере. Возможно именно поэтому я теряю дар речи и пытаюсь связать всё что было в канву… Хоть на сколько-нибудь понятную канву. А фразы я пишу отрывисто и как-то глупо. Как-то так, будто я и пишу в первый раз и вообще… Они все такие страшные и коровы и… пустые. Как и само то время. Кажется это от того. Аж сам не верю что я мог быть редактором. Вот сам бы читал это и не поверил. Сказал бы – на этого парня редакторов, как раз, хороших и нет. Таааак… Возможно это и пройдёт, когда я перейду уже к новому себе. Но это не произошло "вдруг". Это всё-таки путь…
Но пока я всё же оставлю свой этот корявый язык так как есть. Я не хочу пересматривать и менять. Сейчас я хочу только записать то что было, ведь кто знает, сколько на это осталось времени?.. Возможно – совсем ничтожное колличество. Возможно даже стоит записать это как конспект… сухо, жестко?.. Тогда, может быть, и цензура пропустит… Хотя в печать что-ли?.. Нет – в какую печать?.. Я и сам не знаю – куда это деть, когда допишу. Но я должен поделиться, ведь я ответственнен за мир. Хоть с теми, кого не знаю… И не знаю даже – будут ли они? И кто?.. Но возможно с сухим и жестким форматом их не осудят – тех, кто будет читать?.. Но и это у меня врядли удастся. Сейчас, мне кажется, врядли удастся у меня каждая из крайних степеней – и написать и красиво и складно, и написать сухо и без всяких эмоций. И то и то я не совсем могу. Меня бьёт каким-то странным подобием лихорадочного озноба. От того, что произошло, от того что происходило, от того, что ещё может произойти… И возможно – мне не хочется сейчас красивого языка, ведь это черта того. Того что было. Мне кажется что если я сейчас напишу, пусть и плохо, но без вывертов – так это всё равно будет лучше. Гораздо лучше, чем если бы я писал с полной пустотой внутри, но заполнял листики красивым кружевом. Через него всё равно сквозила бы пустота… А может ли свет пробиваться через цемент?.. Если я грубо залью странички необделанной массой?..
Не знаю.
Лучше просто продолжу.
Из кабинета Женя вышел в полном смятении. Что делать?.. Вопрос. Первое что пришло на ум – так это кабинет картографии и то что там можно взять данные о широте и долготе. Где это вообще? Может – совсем близко. А может – и вообще написано наобум. Надо узнать.
В кабинете ему дали ориентиры. И это, действительно, очень близко. Какие-то скученные здания в той части города, где Женя почему-то никогда не был.
Нужно было идти посмотреть.
И он пошёл. Дождь уже пробежал по улицам и теперь легкий стылый свет отдельных лучей через тоненькие жиденькие тучи проливался сюда. К Жене… "Проливался сюда"?!. Это и вообще – так не говорится. И я не знаю, почему я так пишу… Но ладно.
В той части города дома стоят так близко друг к другу, так тесно, что это… Это и не похоже на все остальные места здесь.
"Наверное это и не дома вовсе, а бывший брошенный завод. – подумал Женя, – А теперь-то конечно – дома. Ведь нужно же селить куда-то людей."
Пока идёшь по двору "завода" – кругом тишина, и пусто… Аж даже шаги твои отражаются в стенах и бьют по ушам. Наверное все на работе. Если конечно здесь есть, вообще, эти "все". Но, да – раз над окном висит веревочка с развешенными детскими шортами и марками, то наверное есть.
Так…
Ну и где же здесь, скажите, искать предателей?..
И не опасны ли они вообще, эти предатели? А то ведь я с пустыми руками… Возможно нужно было хоть что-то взять в полицейском отделении? Хотя кто бы мне что-то там дал?..