Дом моей мечты. Часть 2
Шрифт:
На месте врезного замка зияла дыра. Дверь держалась на двух железных петлях, соединенных маленьким навесным замочком.
«Господи, что здесь происходило?» – со страхом подумала я и оглянулась с надеждой, что Максим с Павлом еще стоят в зале.
Но они уже уехали в поисках другого места для ночлега.
Я вошла внутрь номера. Это была небольшая комната, где стояло две железных кровати и два сломанных стула. У двери на стене, два крючка для одежды. Ни шкафов, ни полок, ни стола.
Зажав сумку под мышкой,
Перестав жевать, женщина смерила меня презрительным взглядом и показала рукой : « Направо, по коридору!».
Я добралась до кабинки, оклеенной потрепанной кухонной клеенкой, грязной до предела. Внутри кабинки висела душевая лейка. Рядом, за перегородкой, стоял почерневший от времени унитаз.
– Интересно, сколько надо положить в жадную руку сотруднику санэпидстанции, чтобы он не заметил этой антисанитарии? Мы выдраили аптеку до блеска, из унитаза, хоть воду пей, но все равно, это стоило нам китайского сервиза! – размышляя я, включая воду.
Вымылась, стараясь не прикасаться к сальным стенкам, осторожно перешагнула высокий порог.
Как чувствовала, захватила с собой из дома, мыло и полотенце. То застиранное полотенце, заштопанное в двух местах, которое мне положили на кровать, вместе с рваным серым бельем, напрочь отбивало желание брать его в руки.
Выйдя из душа, я снова столкнулась с полуголым мужиком, разгуливающим по залу гостиницы.
Поскребывая рукой свою волосатую грудь, он лениво поглядывал на меня. Я открыла ветхий замочек и вошла в номер.
Хотела закрыться изнутри, но выяснила, что щеколда вырвана вместе с гвоздями. Появилось какое-то чувство тревоги.
Разве можно здесь уснуть? Практически, номер открыт всякому входящему.
Вдобавок, за тонкой стенкой послышались громкие стоны и всхлипы, вслед за ними послышались мужские голоса.
« Павел прав! Я попала в притон!» – догадалась я.
Теперь понятен интерес мужиков, нагло рассматривающих меня в зале.
«Жмот! Ради денег готов спать в дерьме! Полина, понимаешь, мы с тобой равные партнеры, значит, больше чем друзья! Сколько лицемерия! » – мысленно передразнивала я Максима и поражалась его скупости.
Постелила пододеяльник на клетчатое шерстяное покрывало, села на кровать, обхватила сумку обеими руками. В сумке наши паспорта, немного денег, документы на помещение аптеки.
«Что, если сюда поселят еще одну девушку, а та приведет мужчину? А вдруг, двух? Что делать?» – с ужасом думала я, глядя на вторую свободную кровать.
Так просидела почти час. Только бы не задремать!
До моего слуха донеслись мужские голоса, раздававшиеся в зале. Я пододвинула сломанные стулья к двери. Начнут открывать, стулья заскрипят, я начну кричать.
Но вдруг поняла, что слышу голос мужа. От дикой радости, я выскочила в зал и заорала: «Стойте! Я с вами!
Через час, мы все втроем в мужском номере, пили чай с пирожками, которые Максим купил на вокзале.
Оказалось, что в дешевых гостиницах мест не было. А тратиться на нас с Павлом, богатый бизнесмен Мазников не посчитал нужным.
В свой номер, я не пошла, ночевала в мужском. Павел обнял меня, и мы уснули с ним рядом, на одноместной кровати.
Покидая гостиницу, я поймала одобрительный взгляд толстой регистраторши.
Управление противопожарной безопасности располагалось в трехэтажном каменном здании, в центре города. Огромный холл с колоннами, красная ковровая дорожка на ступеньках лестницы. Приемная начальника располагалась на втором этаже. Слева, кабинет начальника. Массивная, внушающая почтение дверь. На двери медная табличка : « Начальник Управления Постников Игорь Гаврилович».
Хотела было открыть дверь, но была остановлена женским окриком: «Ой, женщина, к нему нельзя! Он занят!».
Показала свои бумаги секретарю, стройной молодой женщине с длинными светлыми волосами, свисающими до пояса.
– Это к Бондаренко! В тридцать седьмой! – сказала она, посмотрев мои документы.
В тридцать седьмом кабинете, Бондаренко Иван Устинович, толстый мужчина средних лет, с отекшими веками и узкими глазами неопределенного оттенка, недовольно взглянул на меня, осторожно протиснувшуюся в его кабинет.
Небрежно окинул взглядом акт, подписанный городским начальником Сиверской пожарной охраны, кинул его в сторону: «Оставьте! В течение недели, подпишу!».
Я ахнула: «Мы же сюда за тысячу километров ехали! Нельзя подписать сейчас?». Бондаренко прищурил свои, без того, узкие глазки: «Как я могу так просто взять и подписать такой важный документ? Может, у вас обнаружатся нарушения? А я отвечай за вас!».
– Но наше помещение уже обследовали и не нашли нарушений! Вот, видите, ваш коллега подписал этот акт! – возразила я.
– Ишь, как хочется деньги загребать с населения! Знаю я вас, аптечных дельцов! Сегодня, с утра, такие же содрали с меня кучу денег за пачку таблеток! Я должен созвониться с вашим начальником и убедиться, что акт не поддельный! – повысил голос Бондаренко.
– Но вы не могли бы созвониться сегодня? Акт ждут в отделе лицензирования! – умоляюще попросила я.
– Гражданка! Можно подумать, что у меня только ваш акт в работе! Сидите, ждите! – разозлился Иван Устинович.
Я решила не испытывать предел терпения Бондаренко и вышла в коридор.
Возле здания, на парковке, Максим с Павлом сидели в машине, ждали меня.
Просидела в коридоре с девяти утра до двенадцати часов дня. Ближе к часу дня, все забегали с чайниками и термосами.