Дом моей мечты. Часть 2

Лебедева Алла Михайловна

– А если я не согласен с твоими требованиями? – спросил Максим и посмотрел на меня в упор.

– Что ж, тогда я буду вынуждена подрабатывать в другой аптеке, чтобы кормить себя и сына! – ответила я и тоже взглянула в глаза Максима.

– Я подумаю! – резко сказал он и быстро уехал.

«Может, я и рабочая лошадка, но могу и взбрыкнуть копытом!» – подумала, глядя ему вслед.

На следующий день Максим приехал с утра. Посетителей почти не было. Мы снова вернулись к вчерашнему разговору.

– Хорошо. Я согласен с тем, что бухгалтер будет начислять тебе зарплату.

Но полностью ты ее не заберешь. Пока! Отражай сумму задолженности по зарплате в документах. Но, брать из кассы до конца года будешь по сто – двести рублей в день, на питание пока хватит, а дальше посмотрим! Сначала надо погасить долги! Я взял в долг у Архипа десять тысяч долларов! Их надо вернуть в первую очередь! – сказал Максим.

– Давай зафиксируем эту сумму письменно? Распишем ее в нашей терадке, куда заносим свои расходы по предприятию? По мере отдачи, я буду вести учет задолженности! – я вопросительно посмотрела на своего партнера.

Мы условились заносить все наши расходы в специальную внутреннюю тетрадь, про которую знали только мы вдвоем.

Он на минуту заколебался, потом согласно кивнул: «Давай запишем!»

Я занесла цифры, попросила Максима расписаться под ними: «Это не потому что, я не доверяю тебе. Это, чтобы мы ничего не забыли!».

– Ты меня поняла? Сначала, отдаем долги! – Максим был недоволен, что я потребовала его подпись. Он не любил нигде расписываться. Но я настояла на подписи.

– Ты – директор предприятия, ты везде расписывайся! – часто говорил он.

Напомнил о долге, словно сомневался в том, что я его поняла.

Странно, раньше мы хорошо понимали друг друга. Зачем этот акцент?

Я ответила: «Да. Поняла! Сначала, долг!».

Из торгового зала раздался голос посетителя, я побежала за прилавок.

Мне стало легче в моральном смысле. Я осознавала, что предстоит много работать, чтобы отдать долги Архипу. Меня одолевали сомнения, был ли этот долг на самом деле.

Ведь Максим утверждал, что его денег достаточно, чтобы открыть пару таких аптек. В какой-то момент он стал говорить о недостатке средств. О долгах.

Как я могу узнать, не лукавит ли Максим? Никак.

Он не посвящал меня в свои дела. Я знала, что он строит дом возле Иркутска, куда идут немалые средства. Что недавно приобрел новую машину.

– Если я вкладываю в какой-то проект свои деньги, я должен отбить их! – часто повторял Максим.

Но тот факт, что цифры были озвучены, уже был прорывом в моем бесконечном марафоне без конца и без края.

В субботу и воскресенье, по нашему режиму аптека работала в сокращенном режиме, с десяти утра до пяти вечера. В эти дни мы работали с Ольгой по одному.

Я – в субботу, она – в воскресенье.

Но в эту пятницу Ольга попросила: «Полина, поставь меня на все выходные!»

Я удивленно взглянула на нее: «Хочешь, чтобы меня посадили за наглую эксплуатацию человеческого труда?»

Оля вздохнула и рассказала, что недавно развелась с мужем. Вернее, Федор Простов, ее муж подал на развод.

– Вообще-то, он давно хотел развестись со мной. Но дети были маленькие и я старалась уговорить его не делать этого. Ломала свою гордость и уговаривала, умоляла. Одним словом, унижалась… Теперь,

Жанна и Леня подросли и я устала уговаривать Федю. В последнее время он сильно изменился. Стал закрываться в своей комнате и писать. Пишет письма президенту страны, президенту Америки, Франции, Англии. Однажды, сказал, что следующим президентом станет он. Одним словом, я переживаю, здоров ли он, психически. Но он отказывается идти к психиатру! Обстановка дома стала невыносимой. Жанна с Леней уехали учиться, а я осталась наедине с Федором. Живем в разводе, но в одной квартире. Встречаемся на кухне, тогда он начинает говорить ужасные оскорбительные слова в мой адрес. В прошлые выходные мы поскандалили. Уж лучше я буду здесь на работе, пока Федор не ляжет спать. Он засыпает всегда в девять вечера. Ты не против, если я после смены побуду здесь часов до девяти? – Ольга посмотрела на меня вопросительно.

– Оля, ты даже не представляешь, как я – за! – ответила я, предвкушая свободные выходные. Этой роскоши у меня не было много месяцев.

В субботу, когда я от души выспалась, занялась уборкой квартиры. Постирала постельное белье. Сварила Антону мясной борщ, пожарила картошки с луком. Сбегала на рынок, купила малосольную селедку.

В процессе готовки успела поговорить с сыном о его школьных делах. Включила кассету с песнями Высоцкого и стоя у кухонного стола, напевала: «Здесь вам не равнины, здесь климат иной, идет лавина, одна за одной…».

Мне хотелось максимально отдать все силы моей семье, моему дому, которых я обделяла своим вниманием.

Пребывание в доме приносило наслаждение, придавало сил. Я очень люблю свой дом. Была бы возможность, я не выходила бы из него. Работа спорилась в руках.

К вечеру я завалилась на диван, уставшая и довольная чистым пространством вокруг. Антон закрылся в своей комнате с друзьями. Оттуда доносилась бодрая музыка.

Поскольку я часто отсутствовала дома, друзья Антона собирались у нас. Аркаша, Витя, Никита и Кирилл. Одноклассники Антона и соседи по подъезду.

Их родители не приветствовали сбор мальчиков на своих квартирах. Громкая музыка, громкие разговоры, смех подростков раздражали родителей.

Мама Аркаши беспокоилась, не поцарапали бы мальчики ее дорогой гарнитур, словно речь шла о диких животных.

Мама Виктора любила тишину в доме.

Мать Кирилла отличалась повышенной нервозностью в присутствии посторонних детей.

У всех были уважительные причины изгнать своего сына куда подальше с глаз, чтобы не мешал отдыхать.

Я руководствовалась другими принципами: мне важно, чтобы с моим сыном все было хорошо.

А состояние моих стен и углов, обивки дивана и ковров, на втором плане.

Когда ребята собирались у Антона в комнате, я могла видеть и слышать их. Могла быть спокойной за Антона. На своей территории он чувствовал себя уверенным.

Килограммы использованных чайных пакетиков, пустых коробок из-под сахара, заполняющих наше мусорное ведро меня не беспокоили.

С моей точки зрения, куда страшнее не знать, где и с кем сейчас твой сын-подросток.

– Полинка, привет! Знаю, знаю, тебе не до меня! Ты занята своим бизнесом! Но как бы хотелось увидеться! – позвонила Тоня Кормухина.