Дом моей мечты
Шрифт:
Примерно через полтора часа, нас считают поголовно, выстраивают в те же дружные ряды и ведут на третий этаж. Да, тлетворное влияние капитализма чрезвычайно сильно. Нас разместили по комнатам. Комнаты разные.
Тамара Ивановна дает мне металлический ключик и говорит, что мне достался одноместный номер. Я яростно протестую. Хочу, чтобы вместе с Любашей. Люба подбегает ко мне и шепчет: «Полинка! Это Сурин так распорядился! Спорим, хочет прибежать к тебе поздно вечером?». Я меняюсь, в лице. Подхожу к Громовой: «Тамара Ивановна, миленькая! Любой номер только не одноместный, любой! Если дадите одноместный, то я сяду
Мудрая Тамара Ивановна подходит к Сурину, они о чем –то толкуют, глядя в мою сторону. И без того злой Сурин еще больше краснеет. Как он объяснит сотрудникам гостиницы одинокое сидение члена его группы ? Вокруг бродят иностранцы и поглядывают в мою сторону. Он машет рукой и меня определяют в трехместный номер с Любашей и Людмилой Михайловной Маркиной. Я поднимаю чемодан и победоносно захожу в номер. В одноместном вместо меня размещается Тамара Ивановна. Она смотрит на меня с благодарностью.
Номер в гостинице действительно роскошный. Кровати с царственными спинками из атласа, матрас мягкий, как бабушкина перина. Тканое золотой нитью покрывало. Полотенца пушистые, разных цветов. Для лица – розовое, для ног – голубое. Ноги утопают в толстом ковре. В санузле, огромном, как моя большая комната в Сиверске – все благоухает ароматом.
Сияющая ванна, душ, унитаз и еще такой же унитаз рядом, но странной формы без смывного бачка. Людмила Михайловна, опытная путешественница поясняет: это не унитаз, это – биде. Специальное приспособление для женской гигиены. Мы восторженно, ахаем. На стеклянных полочках – душистое мыло, маленькие упаковки с шампунем, кондиционерами для волос.
Туалетная бумага настолько, мягкая, тоже душистая, что хочется прижать ее к лицу, а не к тому месту, для которого она предназначена. Мы с восторгом все рассматриваем, обсуждаем. Людмила Михайловна смеется над нами.
– Через десять минут – обед на первом этаже! Не опаздывать! – заглянула к нам Тамара Ивановна. Одев свои платья и каблуки, мы наносим помаду на губы, подкрашиваем свои ресницы. Выходим с Любой, двигаясь медленно и чинно. Коридор гостиницы красив. Высоченные расписные потолки, резная мебель у стен. К нам подходят двое солидных мужчин, что-то спрашивают. Не понять, на каком языке, они говорят. Подают нам руки, помогают спуститься, по ступенькам. Наверное, служащие гостиницы. Вот это сервис!
– Йес, йес…Сэнк ю…– важно говорит Люба.
Мужчины кланяются и удаляются.
– Пусть знают, что мы тоже разбираемся в языках! – Любаша берет меня под руку и мы идем в ресторан гостиницы. На столах уже расставлены тарелки с едой. Куриный бульон на первое. Красивая фарфоровая тарелка в стиле «рококо», начищенные приборы. На второе – куриная жареная ножка с картофельным пюре. Сначала я решила, что с ножкой, только мне повезло. Но на каждой тарелке лежала поджаристая ножка с аппетитной корочкой. Вся еда, была удивительно вкусной.
В бокалах – пенистое пиво. На столе – бутылки с надписью «Виски шотландское». Я чуть попробовала: омерзительная жуть! Напоминает неочищенный самогон моего дедушки. А вот пиво удивило своим мягким вкусом и ароматом. Я пиво не люблю. Знаю только один вид «Жигулевское» противного горького вкуса. Его «по блату» достает моя тетя на праздники. Здесь в высоком бокале плескалась золотистая
После обеда, всей группой вышли на улицы Праги. Началась экскурсия по чешской столице. Людмила Михайловна не пошла с нами, у нее заболела голова. Еще бы, ей почти пятьдесят лет…Мне представляется невероятным, желание путешествовать в такие преклонные годы. Мы сочувственно посмотрели на соседку по номеру и пожелали ей хорошего отдыха. Мы с Любашей совсем не устали.
Хотелось ходить, все разглядывать, удивляться. Старинные пражские кварталы, архитектура поражающих размеров, зелень скверов и старых парков. Наша гид Элен, быстро вела нас по Праге и рассказывала, показывала, поясняла. После двух часов такого пробега, моя голова уже плохо соображала.
– Не пойму, где магазины? Когда, можно будет купить что-нибудь?» – беспокоилась Люба. Архитектура дворцов уже перестала ее волновать. Нам было разрешено поменять на кроны всего пятьсот рублей. Мы проходили мимо освещенных заполненных витрин магазинов и мне казалось невероятным, что внутри них может быть такое изобилие. Но, бежать сразу по магазинам было стыдно. Нас строго проинструктировали, что основная цель нашей поездки – знакомство с культурой Чехословакией.
Подразумевалось, что советского человека такие презренные мелочи, как модные кроссовки и джинсы , мало волнуют. Ему бы сутками любоваться на дворцовые своды и развалины замков. Мы были патриотами, по крайней мере старались, ими выглядеть. Но, чешские кроны прожигали наши карманы, а витрины магазинов притягивали магнитом мощной силы.
На третий день просмотра парков и площадей мы взмолились: «Тамара Ивановна! Разрешите на двадцать минут заглянуть в обувной магазин!» .
– Вот он, прямо, напротив ! – заорала Люба, не в силах сдержать жажду купить дефицитную вещь, заманчиво светящуюся на витрине. Нам дали полчаса. Элен с презрением, посмотрела, как мы устремились полным составом в магазин. Ее незавершенный рассказ об очередных развалинах замка оборвался… Что она подумала, о нас?
Когда мы увидели ряды красивой обуви, теснящейся на полках, вешалки с кожаными плащами и куртками всех расцветок и размеров, джинсами, свободно висящими сотнями штук, то нам уже было глубоко наплевать на мысли разочарованной Элен. Магазин оказался супермаркетом. Там продавалось все, абсолютно все. Нам надо было уложиться в полчаса. Мне удалось купить две пары кроссовок Антошке и одну – себе. Детские сине-белые кроссовки, с толстой подошвой, с белоснежными шнурочками – я не могла налюбоваться на них.
Я не знала, что выбрать и как это – выбирать. Прежде я могла выбрать только между валенками и сапогами. Но с таким изобилием и разнообразием столкнулась впервые. Как впрочем, большинство из нашей группы. Тамара Ивановна не ведала последствий своего легкомыслия. Запустить нас в супермаркет – это , как запустить стаю голодных котов в мясной цех.
Через два часа, вконец обессилевшие трое наших руководителей, выволокли обезумевшую группу из магазина и окриками погнали в гостиницу. Огни пражских улиц, отражались в наших блестящих от перевозбуждения, глазах. Сурин шел сзади, матерно, ругаясь. Советская система ценностей оказалась пробитой пулями подлого капиталистического ассортимента.