Дом на цилиндрах
Шрифт:
— Меня всё вполне устраивает!
Я перевернул пачку, прочитал: «Курение может стать причиной медленной и болезненной смерти» — и подумал, что это всё-таки лучше, чем быстрая и мгновенная.
— Между прочим, там бывают разные надписи, можно прямо начинать собирать коллекцию… — неопределённо повела плечами продавщица, неуверенно добавив: — Знаете, у меня нет мелочи, поэтому, если вы не хотите зайти за семью рублями позднее…
— Неважно! — махнул я рукой и поспешил за руль.
— Для человека, который курит только «Яву», ты ведёшь себя
— Это уж у меня такая неделька забойная выдалась! — кивнул я, нервно улыбаясь.
— А раз так, то жми на газ. Наш путь лежит на проспект Вернадского в одно уважаемое образовательное учреждение.
— Туда-то зачем? Я думал, мы едем к твоему знакомому следователю!
— Так оно и есть, просто у него пара месяцев как возникли проблемы в семье, и он, скажем так, временно съехал в студенческое общежитие…
— Понятно!
Андрей закашлялся и потёр ладонями глаза:
— Просто ужасно. От этой гари постоянная резь, да ещё и дым в горле першит. Что там по прогнозам, не обещают ли дождей?
— Боюсь, что ничего такого в ближайшее время. А так, конечно, лето выдалось ещё то. Ты только посмотри на солнце! — Я показал пальцем вверх, где в серо-чёрной дымке, имеющей мало чего общего с облаками, плыл бардовый диск солнца. — Прямо жутковато становится!
Так мы и ехали сначала по забитым пробками пригородным трассам, а потом практически «шагали по Москве» в непроглядной дали дёргающихся и гудящих машин. Я посматривал назад, но хвоста не замечал, постепенно успокаиваясь и посмеиваясь над своей мнительностью. Андрей периодически покашливал, обмахивался картой, извлечённой из бардачка, и пил воду из большой пластиковой бутылки, которая уже наверняка была если и не на грани температуры кипения, то весьма к этому близка. И уж самое последнее, чего нам хотелось сейчас, это закурить, поэтому купленные сигареты так и не покинули карманов, до тех пор пока мы не оставили слева МГИМО и не притормозили возле высоких серых корпусов, огороженных простенькой чёрной оградой.
— Ну вот мы и на месте. Честно говоря, думал, что этот момент уже никогда не настанет. Несколько раз хотел тебя даже попросить остановиться, чтобы немного передохнуть, но так бы мы вообще никуда не попали, да и чем скорее закончится эта пытка, тем лучше. Давай-ка теперь побыстрее пройдём вот туда… — махнул рукой Андрей. — Надеюсь, отыщется место, где работает кондиционер…
Зайдя в поскрипывающую калитку, миновав двор, пышущий жаром асфальта, и поднявшись по высоким ступеням, мы оказались возле больших стеклянных дверей. Табло с неуверенно подрагивающими, словно сомневающимися красными цифрами, прикреплённое над входом, показывало тридцать девять градусов тепла, а казалось, что на улице было все пятьдесят.
— Вы к кому? — обратился к нам медленно вышедший охранник с залитым потом лицом и в насквозь мокрой светло-синей рубашке, похожей на форменную милицейскую.
Андрей шагнул к нему, показал удостоверение и что-то сказал, кивнув в мою сторону.
— Ну раз так, проходите. Небось на улице-то стоять совсем невмоготу? — кивнул он и распушил массивной пятернёй свои короткие, необычайно тёмные и торчащие во все стороны волосы.
— Да, это что-то… — вздохнул Андрей, и мы прошли через дружелюбно помигивающие зелёными стрелками турникеты.
В холле с большими панорамными стёклами справа и объёмистыми кадками, еле-еле вмещающими разлапистые пыльные фикусы слева, вопреки ожиданиям было не только очень душно, но и пахло какими-то химическими средствами — то ли полы мыли, а может, красили что-то. Наверное, поэтому путь до лифтов, возле которых уже столпилась возбуждённо переговаривающаяся молодёжь, показался совсем тяжким.
— Ну и ну… Может, когда заберёмся повыше, станет полегче! — вздохнул Андрей, но даже не попытался снять пиджак, хотя (но, может, мне и показалось) от него очень сильно стало попахивать потом.
Я кивнул и, когда спустя минут десять мы оказались зажатыми к стене в старенькой кабине переполненного лифта, подумал, что, пожалуй, в холле всё-таки было ещё вполне терпимо. Помимо духоты и давки, запах какого-то дезодоранта или духов, смешанный с потом, был настолько невыносим, что кто-то у дверей в какой-то момент не выдержал и закричал:
— На следующей выходит только тот, кто провонял всё вокруг!
И это, как ни странно, разрядило атмосферу, хотя ехать, разумеется, легче не стало.
Наконец, останавливаясь чуть ли не на каждом этаже и видя за раскрывающимися дверями одну и ту же картину: группу с надеждой заглядывающих студентов, интересующихся: «Вы едете вниз?» — мы практически в одиночестве оказались на девятом этаже. Не успели двери распахнуться, я быстро вышел в небольшой холл с тянущимися назад и вперёд узкими коридорами и, тяжело дыша, прислонился к неровной стене.
— Да, думал, впервые в жизни упаду в обморок!
Через мгновение тяжело задышал за моей спиной Андрей:
— В такое время я даже и не знаю, где можно скрыться ото всей этой пакости. Однако, как бы там ни было, мы практически на месте. Нам вот сюда… — он указал рукой на правый коридор и медленно пошёл вперёд.
— Надеюсь, у твоего знакомого есть хотя бы вентилятор?
— Очень хочется в это верить…
Когда мы миновали почти половину коридора, заканчивающегося небольшой площадкой с панорамным окном, дверь справа скрипуче открылась. Оттуда, чуть не сбив нас с ног, стремительно выскочила худенькая девушка в лёгком мокром халате, явно накинутом на голое тело, и с закрученным на голове огромным бело-синим полотенцем. Меня тут же окатило такой волной жара и запахов, что, кажется, сознание на мгновение потерялось где-то в них и вернулось только тогда, когда незнакомка пропала, невнятно буркнув: