Шрифт:
Глава 1
ДЕРЕВО
На первый взгляд оно могло показаться таким же деревом, как и все остальные, и росло немного на склоне холма посреди обыкновенного луга.
Толстый ствол покрывала тёмная морщинистая кора, а узловатые корни решительно выходили на поверхность. Густая, раскидистая крона начиналась слишком высоко, чтобы снизу можно было точно определить форму листьев.
У подножия дерева пестрели метёлки трав, маргаритки, валялись камешки, после дождя вылезал иногда гриб в красной щеголеватой шляпе — прямо как с картинки. В ветвях прятались цветы, плоды, бабочки, пчёлы, мелкие птички… В общем, дерево как дерево!
Но если присмотреться, то внизу, между узловатыми корнями, вы увидели бы маленькую, едва заметную дверь. Впрочем, обладая достаточно стройной фигурой, через неё вполне можно было проникнуть внутрь.
Естественно предположить, что ствол дерева был полым. Внутри находилась винтовая лестница, ведущая наверх к ветвям кроны. Но это ещё не всё: для тех, кто хотел подняться, не прибегая к потайной двери, с наружной стороны ствола тоже имелись отличные «ступеньки» в виде удобно расположенных и — там, где повыше, — специально подрубленных сучьев.
Аглая, конечно, предпочитала эту наружную лестницу, взбираясь по ней с резвостью белки.
Аглае уже исполнилось восемь лет. На дереве она жила со своей подругой Бьянкой, которая, в отличие от неё, была взрослой.
Так уж случилось, что обеим смертельно надоело жить в городской квартире. Тогда они договорились между собой, нашли подходящее дерево и переехали.
В развилке ствола располагалась дощатая площадка с ограждением, невидимая с земли из-за густого лиственного покрова. В полу её имелся люк, через который всегда можно было сбросить верёвку и поднять наверх любую нужную вещь: корзинку с едой, например, или пианино, когда возникала такая необходимость.
Чтобы подняться ещё выше, приходилось, за неимением ступенек, лезть, перебираясь с ветки на ветку. Дерево было на удивление высоким, почти бесконечным. С луга оно бы показалось абсолютно нормальным и в ширину, и в высоту: видно, где кончаются ветки и начинается небо.
Но, если смотреть сверху вниз, оно будто и впрямь не имело конца. Луг выглядел маленьким и далёким: посмотришь — и голова начинает кружиться. Но на самую вершину Бьянка с Аглаей не залезали ещё ни разу.
Дом они решили построить на двух толстых ветках, в нескольких метрах над площадкой, и всё лето проработали не покладая рук пилами и молотками.
Получился прекраснейший дом — просторный, вместительный, а главное — совершенно незаметный снаружи…
Неизменными оставались только пол и часть крыши. Стены и навесы из переплетённых ветвей можно было переставлять как угодно в зависимости от солнца, ветра, жаркой или дождливой погоды, желания
В хорошую погоду стены, как правило, лежали свёрнутыми где-нибудь в углу и дом оставался открытым со всех четырёх сторон.
Мебели тут было ровно столько, сколько необходимо — не больше и не меньше. То же касается и домашней утвари. Зато игр и книг оказалось даже в избытке. Когда для них стало не хватать места, Аглая придумала подвешивать всё на верёвочках к ближайшим веткам.
Ложе Аглаи также было подвешено к одной из ветвей и находилось, следовательно, не в самом доме, а немного снаружи.
Оно представляло собой что-то вроде эскимосской люльки, напоминая в то же время кокон шелковичного червя или закрытые гнёзда некоторых птиц.
Бьянка же, боявшаяся ревматизмов и вдобавок страдавшая от морской болезни, спала в тёплом мешке внутри ствола, а точнее, в нише возле винтовой лестницы. «Я чувствую себя уверенней, когда сплю возле двери, — говорила она. — В случае пожара можно сразу вызвать пожарных. И потом, если придут воры, я загорожу им путь и не дам подняться».
Для чего же нужен дом, скажете вы, если его хозяева в нём даже не спят?
А нужен он был, чтобы принимать друзей, устраивать большие праздники, давать представления, делать уборку и готовить. Не случайно в нём имелась прекрасная кухня со множеством кастрюль, сковородок, чугунных и глиняных горшков.
Были тут и музыкальная комната со всеми инструментами оркестра, и студия с красками, карандашами и огромными листами бумаги для живописи, и даже оранжерея! А вернее сказать — целая ботаническая лаборатория. Дело в том, что Бьянке пришла в голову мысль превратить их дерево в собрание всех плодовых деревьев, которые только существуют на свете.
Целыми днями сновала она вверх и вниз, делая прививки; и повсюду, где в надрезы на ветвях были вставлены черенки других видов деревьев, красовались теперь её потешные бантики. Поначалу друзья смеялись и говорили, что это безумная затея, но, после того как Бьянка достигла первых результатов, притихли и с критикой больше не выступали.
От рождения дерево было дубом и давало большой урожай желудей. Но после первой прививки одна из главных ветвей превратилась в ольху, и, таким образом, осенью Аглая могла собирать свежие орехи прямо из окон своего дома. Следующим номером привился каштан. Ещё повыше получились ветки яблони, груши, абрикоса, одна веточка вишни, одна сливовая и ещё одна персиковая. Аглая умоляла Бьянку вывести хоть одну ягодку шелковицы — удалось и это!
Тогда Бьянка взялась за самое трудное. До сих пор она имела дело с деревьями своей полосы, теперь решила попытать счастья с более южными. После нескольких попыток ей удалось привить финики, бананы, кокосовые орехи; потом принялись манго и папайя, ананас и даже хлебное дерево.
Теперь в доме имелось абсолютно всё, так что пропала необходимость ходить в магазин за покупками.
Хорошо, что плоды созревали не одновременно. В какое время года ни посмотришь — одни ветки в цвету, другие ещё голые, на третьих только распускаются почки, а иные увешаны экзотическими плодами всех цветов и оттенков…
«Да, ну и деревце!» — восхищалась Аглая, стоя внизу с задранным носом. Никто, однако, не догадывался, что там, среди ветвей, находился её дом, ведь это была тайна — её, Бьянки и… синьора Беккариса Брулло.