Дом на холме
Шрифт:
– Так меня пригласили только ради «эксперимента»? – ядовито бросила Дайна.
– Никак нет, – не менее ядовито отозвался ученый. – За мной. Не отставайте.
Женщине вдруг стало стыдно. Она, понимая свое сомнительное превосходство, старалась уязвить человека, молча и упорно делающего свое дело! Наблюдатели, диспетчеры, инженеры, – все они обеспечивают миру связь, телепортационные каналы и возможность обнаруживать окна перехода с точками возврата...
– Пришли, – сухо отрапортовал мистер Смит.
– Простите мое непонимание, – Дайна чувствовала,
– Извинения приняты, – мужчина прерывисто вздохнул. – А вызвали вас по чрезвычайно важному поводу. Этой ночью зафиксирована Частичная Остановка Времени.
«Что ж... появление еще кого-то, способного на такое, – возможность снять с себя ответственность», – подумала она, а вслух сказала:
– Какие сведения вы можете мне предоставить? – Внешнее спокойствие давалось безо всяких проблем.
– По правилам мы не имеем права давать вам сведения о семье, – снова затянул волынку занудный тип, – исключительно из морально-этических соображений. Считается, что у вас могут возникнуть эмоции, задевать которые нельзя. В любом случае, родителям девочки послано уведомление, а на ваше имя снят дом в ближайшем к объекту городе. Желаю удачи.
С этими словами Джон Смит вручил свою папку Дайне и предложил ей пройти через боковую дверь, минуя лабораторию и Зал Призм.
Для себя же мисс Уиквилд твердо решила написать-таки рапорт, чтоб тщательнее подбирали персонал. Неизвестно, чего можно ожидать от человека, настолько не понимающего роли и сути Танцоров.
Глава 2.
Большие и маленькие перемены
Эмили так намаялась за прошлый день и невероятно длинную, полную приключений ночь, что уснула мгновенно. Она открыла глаза, когда солнце уже стояло высоко, а Патрик отбыл в город. Леди Аэрин несколько раз приходила будить дочь, но та никак не реагировала. Бурчала что-то вроде «ну еще минуточку» – и мгновенно засыпала вновь.
«Леность не к лицу девочке из приличной семьи», – такой приговор вынесла миссис Варлоу и в наказание оставила соню без завтрака. От расстройства у мамы снова началась мигрень, из-за которой вместо занятий Эмили просто сидела в библиотеке и читала в гордом одиночестве.
Ей не разрешалось забираться на стул с ногами, но поскольку никто не видел, можно было сделать это. Живот отчаянно урчал: то ли от голода, то ли от немытых яблок. Эмили вяло водила пальчиком по грубой бумаге, а все ее мысли находились очень далеко отсюда.
Тут взгляд упал на странный черный конверт на отцовском столе...
Девочка немедленно протянула руку и поднесла его к лицу. Письма внутри не оказалось (наверное, папа вынул его утром и унес вместе с остальной почтой, чтоб прочесть на работе), зато сам конверт выглядел потрясающе: черный пергамент казался бархатным, а надпись была сделана серебряными чернилами.
Разобрать текст в поле адреса целиком не удалось бы все равно: самое интересное – оторвано, а ведро для бумаг пустовало. Перевернув конверт тыльной стороной, Эмили увидела красивый штамп: круг, внутри которого замерла в неистовом танце человеческая фигурка.
Отложив бесполезную вещь, девочка снова принялась за чтение – только выходило из рук вон плохо. Строчки рассыпались, слова превращались в бессмысленный набор букв, а сюжет никак не желал запоминаться. Если бы не мама, которая обязательно спросит, о чем говорилось в книге, она бы уже сто раз бросила и занялась чем-нибудь другим.
Эмили давилась классической драмой, как если бы это была манная каша! Спустя какое-то время сосредоточиться все же удалось, и дело двинулось веселее.
Ключ, полученный ночью от мадам Александры, лежал в кармане и ждал, пока «библиотечная повинность» закончится. Хотя мисс Варлоу мечтала иметь такой для личных нужд. Дверь, отпираемая им, вела в ту часть дома, о которой мать не имела ни малейшего представления: кухня, подвал и прочие места, «не достойные внимания Леди». Но... мечтать не вредно.
Запомнив страничку, девочка отложила книгу и бросила тоскливый взгляд в окно. День обещал быть долгим и неинтересным. Эмили обошла стеллажи в поисках чего-нибудь более приятного. Семейство Варлоу ценило книги – можно было смело поспорить, что папа прочел все. И не раз... и не два. Даже те книги, до которых сама она ни за что бы не дотянулась, взобравшись на лестницу.
Мерное течение мыслей грубо прервал тревожный хрустальный звон... Эмилия сильно удивилась: ведь для отца рано! Девочка не успела начать беспокоиться, как в холле сделалось шумно. На всякий случай, она вернулась за стол и открыла нудную пьесу.
На пороге библиотеки появились оба родителя: мистер и миссис Варлоу были чем-то крайне озабочены.
– Выйди вон! – приказал вместо приветствия отец.
Из глаз брызнули слезы, и Эмили опрометью бросилась прочь. Когда дверь хлопнула, сквозь стук собственных каблучков по полу девочка услышала, как папа впервые на ее памяти повысил голос.
«Дождались!» – рыкнул он, а мама сдавленно ахнула.
Коттедж казался самым безопасным местом во Вселенной, когда все встало с ног на голову. Альхен сидела и внимательно смотрела на Эмилию, между всхлипами прихлебывающую мятный чай. От расстройства бедняжка смела со стола все булочки и конфеты. Она никак не могла поверить в то, что папочка... самый добрый человек на свете – кричал!
А когда поверила, очень испугалась, потому как должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтоб вывести его из равновесия настолько.
– Ну-ну... – мадам Александра протянула девочке платок. – Небо на землю не упало, все остальное мы переживем.
– Может, дело в письме? – Эмили промокнула глаза.
– Не понимаю... – насторожилась та.
– Я видела на столе странный конверт: черный с серебряным рисунком, – пояснила она.
– Вздор! – отмахнулась Альхен.