Дом на семи ветрах
Шрифт:
— Что, в первый раз видите актера, милочка? — Его настойчивость становилась назойливой, хотя, надо признаться, такое внимание к моей особе было мне приятно. — Моя специальность киношка. Когда удается заполучить роль, конечно. Иногда появляюсь и на сцене. И, без сомнения, вы видели меня в журналах мужской моды, если, разумеется, когда-нибудь удосуживались заглянуть в них. — Несколько смутившись, он прокашлялся. — Хотя вряд ли, совсем не похоже, чтобы вы этим интересовались. Да и не удивительно. — Он немного помолчал, а затем продолжил: — Пару раз даже удалось попасть в рекламу сигарет и дезодоранта для подмышек. В последней пришлось позировать в майке. — Ипсли говорил об этом с большой гордостью, и, похоже, его задело мое равнодушие.
Я вытащила из кейса молитвенник, надеясь на то, что это заставит его прекратить болтовню.
Однако я ошиблась.
— Видали святошу, она считает, что на актеров надо смотреть сверху вниз. Нет, подумать только. — Он издевательски рассмеялся. — Нет, это надо же, читать молитвенник в поезде… Особенно когда в одном купе с тобой сидит парень недурной наружности.
Покраснев как рак, я почувствовала себя настолько неловко, что взмолилась про себя о том, чтобы Господь послал в купе еще какого-нибудь пассажира.
— Если вы ничего не имеете против, я предпочла бы почитать. Будет просто замечательно, если вы займетесь своими собственными делами.
Засунув свои большие руки в карманы, Фарнсворт Ипсли наклонился вперед, так что его колени почти коснулись моих.
— Вот что я вам скажу, мисс, — многозначительно произнес он. — Мне вроде как привалили кое-какие деньжата, так что не пойти ли нам выпить по этому поводу?
Когда я никак не отреагировала на его предложение, он развернулся и плюхнулся на сиденье рядом со мной.
— Может быть, вы меня не слышали, милочка? — Фарнсворт склонился почти к самому моему уху. — Если надумаете, я куплю вам что-нибудь освежающее. Немного выпивки…
— Мистер Фарнсворт, — перебила его я и, захлопнув книгу, строго взглянула ему в глаза.
— Мистер Ипсли, если хотите, чтобы все было чин по чину.
— Хорошо. Мистер Ипсли, мне, кажется, придется сообщить вам, что я дала обет воздержания, — солгала я. — Буду весьма признательна, если вы прекратите этот разговор. Я собираюсь молиться. — Разговаривая таким образом с назойливым актеришкой, я от всей души надеялась, что мне удалось перенять манеру мисс Сандерс.
— Вот тебе раз! — Фарнсворт прищелкнул пальцами. — С такой-то мордашкой! Но есть еще время отказаться от этой глупости. Я когда-то снимался в одной киношке, так там в сценарии были две монашенки. — Он многозначительно прокашлялся.
— Меня это не интересует. — Поднявшись, я пересела в дальний угол купе.
Фарнсворт поднялся было, собираясь последовать за мной, но в это время дверь открылась и в нее боком протиснулась очень крупная женщина. Актер уселся обратно и негромко присвистнул.
— О Боже, что за день! — объявила женщина и, взглянув на Фарнсворта, решила сесть рядом со мной.
Закатив глаза в притворном ужасе, актер откинулся на спинку дивана. Дама с неудовольствием взглянула на его туфли на высоких каблуках. Ее взгляд красноречиво свидетельствовал, что она вообще невысокого мнения о молодом поколении. Недовольно проворчав что-то, женщина повернулась ко мне и улыбнулась.
Поезд тронулся. Пришедший за нашими билетами проводник, видимо будучи человеком семейным, тоже отнесся к Фарнсворту с некоторым подозрением.
— Далеко вы едете, моя дорогая? — спросила меня женщина, когда проводник ушел.
— В Ветшир, — ответила я.
Бросив на Фарнсворта очередной неодобрительный взгляд и повернувшись ко мне, соседка объявила:
— А я до самого конца, до Виндингема. Это значительно дальше Ветшира, в глубине страны. Ветшир ведь на самом побережье, знаете? Сплошные скалы и тому подобное… — С видимым неодобрением такого пейзажа она брюзгливо передернула плечами.
Поезд замедлил ход и остановился на первой из многочисленных станций. Через несколько минут он вновь тронулся и не успел еще набрать скорость, как дверь открылась и в купе вошел мужчина средних лет в очках с очень толстыми линзами и большими моржовыми усами на длинном лице. Сняв шляпу, он поклонился моей соседке и мне, продемонстрировав при этом прекрасную седую шевелюру, и бросил неодобрительный взгляд на развалившегося на сиденье Фарнсворта. Актер подобрал ноги, и мужчина сел рядом с ним.
— У нас тут, кажется, собралась приятная компания. — Голос его показался мне отдаленно знакомым, хотя говорил он с сильным оксфордским акцентом. — Разрешите представиться, меня зовут Алан Тоби Айнсворт. Еду недалеко, но почему бы не провести время с приятностью, не так ли?
— Добрый вечер, — ответила толстая леди. — Меня зовут Гелиотроп Ронмейер, я еду в Виндингем.
Услышав имя корпулентной леди, Фарнсворт хихикнул, а я с трудом сохранила серьезное выражение лица.
— А вас, мисс?
— Мисс Блейк, — ответила я как можно вежливее.
— А я знаком кое с кем из Блейков, — сказал Фарнсворт Ипсли и внимательно посмотрел на меня. Во взгляде его угадывалась заинтересованность. — Если кому интересно, вот моя визитная карточка. — Быстро махнув карточкой, так что вряд ли кто-нибудь успел что-нибудь рассмотреть, он уронил ее мне на колени. — Маленький сувенир на тот случай, если праведная жизнь надоест вам, мисс Блейк.
— Вы американка, мисс Блейк? — спросил мистер Айнсворт, расправляя газету. Чувствовалось, что, несмотря на ранее сделанное заявление, настроение его начинает портиться.
— Собственно говоря, да, — ответила я, пытаясь разобраться в своем впечатлении от мистера Айнсворта.
Он поймал мой взгляд.
— Не удивительно ли? — по-девичьи хихикнув, вмешалась Гелиотроп Ронмейер. — Какое совпадение. Моя сестра живет в Денвере, штат Аризона, а может быть и Нью-Мексико. Все время забываю.
— Это в Колорадо, — поправила ее я. — А я с самого севера страны, из Вермонта.
— Неужели? — произнесла она, демонстрируя полнейшее отсутствие знаний по географии Соединенных Штатов Америки.