Дом на улице Овражной
Шрифт:
— Сами знаем, что нелегкое, — ответил Женька и вздохнул. — Нам бы только найти хоть одного человека… Хотя бы одного, кто ее видел, эту Ольгу…
— Вот это-то и трудно. Шутка ли, сколько лет прошло! Верно, Светланка?
Девчонка опять молча кивнула.
— Ведь этой учительницы, может быть, и в живых-то уже нет, — продолжал Володя. — А впрочем, — перебил он сам себя, — не буду вас заранее разочаровывать. Ясно одно: поиски вам надо продолжать. — Он помолчал, задумавшись о чем-то. — Если я правильно понял, вы хотите знать, кто жил в этом доме в те годы? Так ведь? К сожалению, я этого не знаю. Я еще вот какой был, когда мама со мной приехала в этот город в сорок втором году, в эвакуацию. Отец тогда на фронте воевал. Потом, уже после войны, приехал он за нами, да так здесь и остался. Работает сейчас на алюминиевом заводе. Мама знает, кто перед нами жил. Только ждать ее долго придется. Она в филармонию ушла, вернется, наверно, поздно.
Вероятно, Женьке, так же как и мне, не хотелось опять встречаться с неприветливой хозяйкой дома.
— Не надо, — поспешно замотал он головой. — Вы лучше сами у нее узнайте, а мы потом еще зайдем.
— Погодите, погодите! — удержал его Володя и, подумав, сказал: — Может быть, дедушка Виталий знает.
— Правильно! — подхватила Светланка. — Дедушка Виталий сам бывший красногвардеец. Помнишь, Володя, он рассказывал, как телеграф захватили!
— Конечно, должен знать! — решил Володя. — Вот что, ребята. Посидите, а я сейчас отцу на завод позвоню.
Он быстро вышел в коридор, где я, еще входя, заметил на стене телефон. Мы остались втроем: я, Женька и длинноногая Светланка.
— Дедушка Виталий тоже на заводе работает, — объяснила Светланка. — Он уже старый, а на пенсию идти не хочет. Раньше он рядом с нами жил, в доме четырнадцать. А в прошлом году ему квартиру на Калининской дали, недалеко от завода. — Она замолчала, а потом сказала потише, виновато теребя юбку: — Вы на меня не сердитесь, ладно? Тут в Купавинском переулке такие мальчишки! Колька Поскакалов, Петька Чурбаков… А главный у них Русаков Васька. Вы его знаете, наверно.
Еще бы нам не знать Ваську Русакова! Мне не раз приходилось спасаться от него, когда я шел в Дом пионеров на занятия кружка. Васька никому на улице не давал проходу. И дружки у него были такие же, как он сам, драчуны. Они жили в Купавинском переулке, а сам Васька — на Овражной, где-то в конце, возле Дома пионеров. Позапрошлой весной, когда я только записался в кружок, Васька так ловко швырнул мне под ноги палку, что я хромал потом целую неделю. И как это мы с Женькой до сих пор ни разу его не встретили?
Светланка продолжала оправдываться. Она говорила, что ни за что не испугалась бы, если бы не приняла нас за мальчишек из Васькиной компании, но я слушал ее рассеянно.
Вернулся Володя.
— Все узнал, — сказал он, присаживаясь к столу и придвигая к себе листок бумаги. — Вот адрес. Виталий Ильич Купрейкин. Калининская, двадцать шесть. Лучше всего к нему зайти в выходной.
Женька взял бумажку с адресом, сложил и спрятал ее в карман. Я понял, что настала пора уходить, и встал.
— Вы приходите, — провожая нас к двери, говорил Володя. — Интересно узнать, найдете вы эту Ольгу или нет.
— Приходите обязательно! — крикнула нам вслед Светланка. — Придете?
— Придем, — пообещал Женька и махнул рукой.
Мы снова были на улице. Все так же уходила она вдаль, прямая, с голыми деревцами, словно нарочно воткнутыми в громадные сугробы. Но теперь, когда я вспомнил о Русакове, она казалась мне чужой и опасной. Чудилось, что из каждой подворотни могут выскочить Васькины ребята, наброситься на нас… Ой, как туго тогда придется нам с Женькой!..
— Жень, — произнес я, плохо скрывая страх. — А что, если на нас Васькины ребята нападут?
Женька пожал плечами, подумал с минуту и ответил:
— Ну и что же? Мы возьмем да и расскажем им, для чего мы ходим.
— Они тебя и слушать не станут! Надают по шее, и все.
— Эх ты, трус! — с презрением сказал Женька. — Ваську испугался! Я вот книжку читал про Шерлока Холмса. Так там бандиты пострашнее Васьки. Не то что по шее надавать, а запросто в любую минуту убить могут… Связался я с трусом!.. Если боишься, сиди дома. Я один буду искать.
Он повернулся и зашагал по тротуару, не оборачиваясь.
Я смотрел ему вслед. Конечно, страшно, очень страшно было встретиться с Васькой и его ребятами, но еще хуже было слышать от Женьки такие обидные слова.
— Постой, Жень! — крикнул я. — Подожди!
Он остановился.
— Чего тебе?
— Ладно, Женька, я с тобой буду. Искать уж, так вместе. Может, и правда мы Ваську уговорим.
— Конечно, уговорим! — просиял Женька. — Что же Васька, не человек, что ли? Не поймет, какое у нас задание?..
Мы свернули в переулок и пошли к Ленинской.
— Жень, а что такое сессия? — спросил я, вспомнив непонятное слово.
— Это у студентов экзамены так называются, — объяснил Женька. — У нас сосед, Игорь, тоже в институте учится. Там у них каждую зиму и каждое лето экзамены.
— Два раза? — не поверил я.
— Ага!
— А сопротивление материалов что такое? — снова спросил я.
— Это я не знаю, — признался Женька. — Надо будет спросить у Игоря.
Мы попрощались на перекрестке. Я торопился домой. Хотелось есть. К тому же мать вчера ругала меня за то, что каждый день пропадаю неизвестно где.
— Ну, я пошел, — сказал Женька, протягивая руку. — Завтра утром за тобой забегу.
Я опять вспомнил про свои опасения. Что, если как раз завтра мы и встретимся с Васькой Русаковым?.. Но сказать об этом Женьке не решился, да и он уже зашагал прочь, сунув руки в карманы.
Глава шестая
Что такое сопротивление материалов, я вечером узнал у отца. Он сказал, что есть такая наука о прочности разных строительных материалов, деталей машин и всяких конструкций.