Дом неистовых клятв
Шрифт:
Я моргаю и говорю:
— Она отправила её во чрево какой-то фейри?
— Не фейри.
Киан наклоняет голову, и густые чёрные волосы падают на его нахмуренный лоб.
— Во чрево человека?
Я медленно поднимаю руку и закрываю свой рот, потому что знаю…
Я точно знаю, в чьё чрево Мириам отправила Зендайю.
ГЛАВА 42
Я прижимаю кончики пальцев к пульсирующим губам.
— О, боги.
Меня охватывает такой сильный
— О, боги! Минимус?!
Когда Юстус кивает, мурашки пробегают по всему моему телу.
— Вы уверены? — восклицаю я.
— Мириам подтвердила это.
Всё это время… всё это время женщина, которая сотворила меня вместе с этим гигантом, стоящим рядом и оцепеневшим от шока, находилась рядом со мной, наблюдала за мной, лечила меня, оберегала и любила.
Тогда в подземелье Фибус пошутил, что мы с Минимусом связаны родственными узами. Подумать только, мой друг был не так уж далёк от истины. Подумать только, Минимус действительно со мной связан. Когда Фибус услышит о том, что в его шутке была доля правды, что змей, которого он назвал моим братом, по факту, оказался моей матерью…
О.
Боги.
— Мириам превратила Зендайю в чёртова змея?
Кажется, мой отец находится в шаге от того, чтобы превратиться в ворона, окутанного дымом.
— Точно так же королева Мара превратила тебя в птицу.
Юстус старается говорить крайне спокойным тоном, так как он, должно быть, тоже почувствовал, что ему следует быть осторожным.
Мой рот раскрывается ещё шире.
— Значит, моя мать… она… она…
— Змей-оборотень? — предполагает кто-то.
Я даже не сразу понимаю, кто это произнёс, так как вижу перед собой только Юстуса и своего отца.
Юстус со вздохом говорит:
— Ещё нет.
Я недоуменно морщу лоб.
— Что значит, ещё нет?
— Зендайю должен благословить Котёл, чтобы превращение завершилось.
Мой рот широко раскрыт, но воздух не проникает мне в лёгкие.
— Но Котёл… запечатан.
Когда моя грудь начинает гореть, я делаю резкий вдох.
— Не думаю, что тебе нужна дополнительная мотивация, чтобы убить Регио, Фэллон, но да, пока ты не прервёшь его род, твою мать нельзя вернуть.
«Foca».
Часть теней Лора устремляется обратно ко мне, а оставшиеся тени окутывают моего отца, чьи глаза сделались огромными и остекленевшими. Он явно где-то не здесь. Вероятно, в море. Или в прошлом.
Я касаюсь его руки, твёрдой, как сталь, хотя она дрожит точно гонг, по которому только что ударили.
— Знает ли Мириам какое-нибудь заклинание, которое могло бы завершить перевоплощение мамы?
— Нет, — бормочет Бронвен. — Мириам сильная, но чтобы наделить человека или животное способностью перевоплощаться, нужна такая магия… только Котёл и его хранитель способны это осуществить.
«Если подобное
Я резко перевожу взгляд на Лора и всматриваюсь в его тени в поисках двух золотых точек, но он разделён на слишком большое количество частей, поэтому я не вижу, чтобы они где-то сияли.
— Ты знала, Бронвен?
Мой отец так сильно сжимает губы, что его, и без того уже хриплый, голос становится ещё мрачнее.
— Нет, Кахол. Я не знала, клянусь.
Я оглядываюсь на неё и вижу, как она сжимает руку Киана.
— Я в курсе, что Котёл злится и закрыт ото всех, но может быть, он смог бы сделать исключение ради моей матери? — говорю я, пожав плечами. — Ведь она исполнила его желание и создала человека, способного снять заклятие.
Голубые глаза Юстуса отстранённо блестят.
— Поскольку Мириам воздвигла магический барьер, любой, в ком течёт её кровь, останется за пределами Шаббе, пока не будет стёрта руна, отвечающая за барьер.
Я ещё больше хмурю лоб, потому что ясно помню, как Бронвен предлагала…
— Вы советовали нам с Лором отправиться на Шаббе, чтобы снять заклятие.
От меня не укрывается то, как она сглатывает и делает небольшой шаг в сторону Киана.
— Зачем предлагать невозможное?
— Потому что я пыталась защитить своего короля, Фэллон. На Шаббе он был бы в безопасности. Ему не понадобилось бы прятаться. Он бы не потерял одного из своих воронов в таком месте, куда ни у кого из нас нет доступа.
Лор, должно быть, начал кричать на неё, потому что белые глаза Бронвен наполняются слезами, которые начинают течь по её изувеченным щекам. А слёзы ли это? Не думала, что Бронвен способна грустить.
— Это была моя идея, Лор.
Киан прижимает Бронвен к своему огромному телу и кладёт подбородок на её голову, волосы на которой совсем недавно начали отрастать.
— Если хочешь сорвать на ком-то свой гнев, срывай его на мне.
Я знаю, что Бронвен хотела как лучше. Ведь я точно так же хотела отправить Лора на Шаббе, чтобы защитить его. Но ещё я очень сильно хочу, чтобы она перестала вмешиваться — или, по крайней мере, делала это не так бесцеремонно.
Однако для всего есть своё время и место, и в данный момент обсуждение её прошлых поступков не представляет большой важности. В отличие от той информации, которой она только что поделилась.
— Что значит «в таком месте, куда ни у кого из нас нет доступа»?
Ветер налетает на гору. И хотя до этого, даже несмотря на лёгкое платье, мне не было холодно, когда я узнаю о местоположении своей матери, а теперь ещё и об этом, меня начинает трясти озноб.
Тени Лора возвращаются ко мне и сливаются с моей кожей, покрытой мурашками.
«Давай отведём тебя внутрь. Я хочу, чтобы Лазарус осмотрел твои раны».
«Я в порядке».