Дом непредсказуемого счастья
Шрифт:
– Юля хорошая. Правда. До свидания.
Неделю спустя приехала теща и – о, ужас! – поселилась в особняке. Как же, ей нужно следить за детьми, кормить, гулять, укладывать спать. И без конца рыдать. У Ивана крыша ехала от ее деятельности, она еще и советовала, что ему нужно делать, чтобы спасти дочь-жену. Среди хлопот одна новость порадовала: Урбас согласился купить особняк! Сестра погибла в этом городе, он хотел бы изредка бывать здесь, но гостиницы ему не нравились, а дом есть дом. Иван отправил тещу искать скромное жилье, тем самым избавился от нее.
Сделку
– Господи, как я устал… как устал… Никогда не было так хреново. Морду кому-нибудь набить, что ли?
Пытался увидеться с Юлей, от свиданий она отказывалась категорически. Что делать? Припряг Владу, как-никак, почти родственница:
– Помоги. Будешь носить передачи и ходить на свидание. Может, тебе она что-нибудь расскажет, научит, как нам быть. В камере просвещают лучше, чем в юридической консультации.
– Я с радостью. Не верю, что Юля меня хотела убить.
– Правильно. Да, вот… – достал он портмоне, – деньги, побегай по консультациям, вдруг я что-то упустил. И все, что тебе будут говорить юристы, записывай на диктофон – так я сэкономлю время. И вот список вопросов.
Цапнув вопросы, Влада, что называется засучив рукава, принялась за дело. Ей стало намного легче жить, спасая Юлю.
Месяц прошел. Иван открыто ругался с тещей, ну не хотела женщина войти в положение и помочь. В дополнение ко всей нервотрепке ему еще приходилось возить ее на смотрины жилья! Сама она не может, видите ли! У нее времени нет! Вот когда вспомнишь анекдоты про зятя и тещу. Ивана так и подмывало взять охотничье ружье и картечью по теще… Когда он рассказывал на работе о своих отношениях с мамой жены, все почему-то хохотали. Неужели постоянные стычки с тещей – это смешно? Иван откровенно признавался, что в командировке намерен отдохнуть, несмотря на кучу проблем.
24
Около одиннадцати ночи Влада шла домой. У нее появилась работа – повар в маленьком кафе, которое открыто до десяти вечера. Неплохо. С утра времени полно, она занимается Юлиной проблемой, а после обеда работает. Помог Алик, и Влада простила ему вранье, спектакль с нападением.
В подъезде было темновато, горела одна лампочка наверху. Влада вслух выразила недовольство:
– Блин! Опять выкрутили лампочки. Ну, узнаю, кто здесь умный, откручу голову.
У двери она долго возилась, вставляя ключ в замочную скважину, ругалась. Вставила! И как только открыла квартиру, ее кто-то втолкнул внутрь, захлопнул дверь. Влада успела громко ойкнуть, затем, очутившись в темной квартире, завизжала:
– Иии… Ты кто? Что тебе надо? Люди!..
– Заткнись, дура! – раздался хриплый мужской голос.
Влада отступила в комнату и шарила ладонью по стене в поисках выключателя. Сердце в груди истошно, надрывно колотилось, не хватало воздуха, о, как не хватало воздуха. Почему-то вспомнилось выражение «грудная жаба», которая
В этот же вечер Борис собирал два чемодана. Борис отлежался в больнице, поправил здоровье, но не вернулся домой, а решил поселиться на даче, где от камина было мало тепла. Борис приехал домой, чтобы собрать вещи, но его, видимо, устраивал холодный дом, где он стал хозяином себе и не видел жены.
Роза молча стояла у стены, сказать ей было нечего, просить остаться – глупо. К тому же Бобика она ненавидела, но чтобы он ушел вот так – не хотела. Противоречия ее грызли, в ней оборвалась некая важная струна, о которой не имеют понятия ученые, после чего неадекватные поступки стали нормой. Но Роза не сумасшедшая, отнюдь. Просто накрывало иногда…
– Я написал заявление, чтобы прекратили дело, – сказал Боб.
Благородно с его стороны. Однако Роза возненавидела его и за этот жест благородства, указывающий на ее недоразвитость. Но вот он поставил чемоданы на пол прихожей, начал одеваться.
– За коллекцией заеду позже. Пока.
– Пока, – попрощалась и Роза.
Дверь захлопнулась. Она осталась одна в большой квартире. Да, они ее разделят, а может, продадут и купят новые квартирки – поменьше. Две маленькие норки, где уже не будет столько места, а будут вечное одиночество и теснота. В сущности, жизнь закончилась.
А вот и выключатель! Влада ударила по клавише на стене, вспыхнул электрический свет, ослепивший обоих. Иван прищурился. Но и Влада щурилась, а главное – не удивилась, увидев бывшего любовника у себя.
– Ты меня напугал, – выдавила она, понимая, что пришел-то он как раз пугать ее. – Крался за мной, как вор! Чего надо?
Он был не похож на себя, преображение настолько велико, что Влада вряд ли узнала бы его, встретив на улице. И щеки запали, хотя, может быть, они всегда у него были запавшими, а она просто не замечала этого. И носогубные складки углубились, кожа потемнела, вероятно, от света… Нет, это не Иван. Это его клон. Злобный, с поджатыми губами, тусклыми глазами. Разумеется, не поздороваться пришел он к ней, тем более сегодня утром виделись, но Влада прикинулась, будто не понимает, чего он хочет:
– Короче, Ваня, между нами все кончено и давно…
– Ты все равно вспомнишь, что на коробке были кнопки.
– На коробке? А, на той, что оказалась у меня под задницей, когда ты полез ко мне? Так я уже… типа вспомнила.
– И что? Кому рассказала?
– Алику, – призналась простодушная Влада.
– Дура. Ты была красивой дурой…
Иван вытащил пистолет, тут уж девушка взвыла:
– Но я же не знала, что это за коробочка. Алик расспрашивал, какая коробочка, что на ней, есть кнопочки… Когда он спросил про кнопочки, я и вспомнила… Ваня, не убивай!