Дом обнаженных страстей
Шрифт:
– Никто никуда не едет!
– Завтра съездим! – отрезал Паша.
Но Полина никого не слушала. Она вышла из дома, но на крыльце в недоумении остановилась.
– Ничего себе! – Тимофей достал из кармана сигареты, останавливаясь рядом с ней.
Дождь лил как из ведра. И получаса не прошло, как они вошли в дом, а столько изменений. И тучи успели набежать, и дождь хлынул.
– И куда мы в такую хлябь? – спросила Полина.
– Это ты у меня спрашиваешь?
– Сегодня не получится.
– Завтра съездим. Никуда твой отец не денется, – усмехнулся Тимофей.
– Думаешь, это смешно? – Полина глянула на него так, как будто это из-за него она не могла попасть на кладбище.
За спиной открылась дверь, появилась Галка.
– Полина, ты здесь? – совсем не зло спросила она.
– Как из ведра льет.
– Опять двадцать пять!.. Может, вам отдохнуть? Баньку мы не топили, сами понимаете почему, а душ – пожалуйста. Я в твоей комнате вам полотенца положила.
– Полотенца – это хорошо, – кивнула Полина. – Сейчас вещи из машины заберем.
– Сейчас? – усмехнулся Тимофей.
Дождь только усиливался, еще и стемнело. Фонарь зажегся, но ворот не видно, машины за ними тем более.
– На тебе вот ключи от ворот. Откроешь, закроешь!
Галка вручила ему ключи с дистанционным пультом от ворот и вместе с Полиной скрылась за дверью. А дождь все лил, порывы ветра забрасывали под козырек крыльца капли и брызги, промокнуть до нитки в планы Тимофея не входило, поэтому он, выкурив сигарету, вернулся в дом.
Он сел за стол, Паша молча налил ему водки, предложил сказать несколько слов о новопреставленном. Тимофей кивнул, взял рюмку, поднялся, сказал, что чуть более двадцати лет назад познакомился с Полиной, как приехал в Закамьевск знакомиться с ее родителями, как душевно принял его Егор Павлович. И все это время молодая подруга Родиона с интересом смотрела на него почти не мигая.
– Великой души был человек! – заключил он, ощущая приятное волнение в крови.
– Почему был? – мотнул головой Женя. – Хорошие люди живут в наших сердцах!
– За великой души человека!
Тимофей выпил, красавица-брюнетка затаенно улыбнулась и также взяла рюмку. Родион косо глянул на нее, кивнул и выпил вслед за ней.
– Ну все, мы поедем! – сказал, поднимаясь, Женя.
– Там ливень! – предостерег Тимофей. – Видимость нулевая.
– Да ничего… Зонт есть?
Зонт нашелся. Женя сначала посадил в машину жену, удерживая над ней зонт, затем, обогнув свою «Шкоду», открыл водительскую дверь. С зонта пролилась на голову вода, когда он закрывал его.
– Эй, а зонт! – крикнул Паша.
Женя его услышал, снова раскрыл зонт.
– Я возьму! – вызвался Тимофей.
До машины совсем немного, шагов семь-восемь, но дождь разыгрался не на шутку. Голова намокла, пока он добрался до зонта.
Паша открыл ворота, и Тимофей, не дожидаясь, когда Женя выедет, прошел к своей машине, сел, бросив мокрый зонт на пол за передние сиденья. «Фокус» выезжал медленно, видимость практически нулевая, Тимофей на всякий случай помигал ему фарами, чтобы он не врезался в него. Но все обошлось, Женя справился с управлением, и очень скоро габаритные огни машины исчезли в пелене дождя. А Тимофей заехал во двор, заняв освободившееся место. Вышел из машины, забрал из багажника чемодан и сумку, пока занес их в дом, промок до нитки. Не помог ему зонт.
– Эй, да тебе в душ надо! – проявил заботу Паша.
Но ни чемодан, ни сумку у него не взял, на второй этаж вещи пришлось поднимать самому.
Егор Павлович построил дом, когда Полина уже училась в Москве, фактически она здесь не жила, приезжала только в отпуск, но одну из спален на втором этаже отец закрепил за ней. И пока Егор Павлович жил здесь вдвоем с женой, на комнату никто не покушался. Но после того как Варвара Васильевна умерла, тесть слег, сын переехал к нему со всей своей семьей, в комнате Полины поселилась его дочь. Дети сейчас у бабушки, комната свободна, на застеленной кровати одно полотенце. Второе забрала с собой Полина.
Тимофей успел раздеться, развесить на горячей батарее мокрые джинсы, куртку он повесил на дверцу шкафа. Полина в банном халате и тюрбане из полотенца вошла в спальню.
– Ты уже здесь!
Тимофей усмехнулся, глядя на жену. Он так и не понял, что ее больше обрадовало, он или чемоданы.
– Какой ты мокрый! – Она подняла руку, чтобы взлохматить мужу волосы, но так и не прикоснулась к нему. То ли торопилась заняться собой, то ли побрезговала.
Егор Павлович строил дом со знанием дела. Отделка незатейливая, штукатурка стен довольно грубая, зато держится превосходно, нигде ни трещинки. Пол из досок, но крепкий, нигде не скрипнет. Мебель дешевая, но такая же основательная, кровать ничем не расшатаешь. И в ванной комнате у него все в лучшем виде. Настенная и напольная плитка недорогая, но ни одного скола нет, и вид такой, как будто недавно клали. Горячая вода в душевую лейку подавалась исправно, без перепада температур. Тимофей помылся, сменил белье, надел спортивный костюм.
Полина уже распаковала багаж и теперь сидела перед зеркалом, сушила волосы.
– Как водичка? – спросила она, выключив фен.
– Пойдет!
– Вопрос, чья вода! – усмехнулась она.
– Чья? – нахмурился Тимофей.
Дом хороший, у реки, природа, рыбалка, все, что нужно для души. И давно уже назрел вопрос, кому дом достанется. У них с Полиной все хорошо, две квартиры в Москве, дом под Звенигородом достраивается, но так и Паша устроился неплохо, родительскую квартиру в Закамьевске, считай, прибрал, еще и на дом глаз положил, не зря они с женой здесь поселились – за отцом ухаживать. Егор Павлович мог отписать ему весь дом, а Полину это не устраивало, да и Тимофея, чего уж тут, тоже. Стройка у них, денег не хватает.
– Отец не оставил завещание, – тихо сказала Полина.
– Нет?
– А это значит, дом пополам. Галку такой вариант не устраивает. У вас, говорит, все есть!
– Это она тебе сейчас сказала?
– Сказала!
– И халат свой дала?
– Ну да.
– Дихлофосом не обрызгала?
– Вроде нет.
– Ну, тогда не все так плохо, – улыбнулся Тимофей.
Если завещания нет, то дом им придется делить пополам на основании равного права наследования. Душещипательного разговора не избежать, но начинать его Паше, поскольку Полина пока помалкивала.
– Ты давай иди, а я немного задержусь.
Тимофей просушил волосы феном, спустился вниз. Тетя Лада жила неподалеку, дождь не прекращался, но все-таки она ушла, одолжив плащ-дождевик. И Женя с женой уехал. А Родион даже не собирался. Он сидел за столом как глыба, которую можно было столкнуть на пол несильным движением руки. Но никто его не толкал, напротив, девушка брюнетка держала его под руку, чтобы он не упал. И затаенно улыбалась, украдкой глядя на Тимофея, пока он занимал свое место за столом. Родион этого не видел, потому что сидел с закрытыми глазами.