Дом одинокого молодого человека: Французские писатели о молодежи
Шрифт:
— Ну надо же, — бормочет он, — 25–12, это что, машина рождественского деда?
Он встает и догоняет своего шефа. Когда они заходят в бистро, раздаются пистолетные выстрелы, слышится звон разбитого стекла.
Робер с легкостью играл эти сцены — ведь все это он пережил в жизни. Дальше сюжет совершенно запутывался. В то время, как младший инспектор (Робер) расследовал дело о фальшивомонетчиках, старший (Руссен) пускался по следу убийц. Хотя благодаря показаниям младшего инспектора им и удалось разыскать машину преступников, следствие зашло в тупик. Тогда за дело взялся младший инспектор. Он отправился по следам машины: в гараже нашел билет метро, на котором был записан номер телефона. Это был телефон одного бара, где три вечера спустя он наконец и обнаружил убийц. Что делать? У него не было даже ордера на арест. Предпринимать какие-то действия в стеклянном кафе, которое обозревается со всех сторон, ему не хотелось. Он решает подстеречь их у входа. Потом, на машине, следует за ними до ближайшей автостоянки, пересаживается на другой автомобиль и догоняет их у бензоколонки, где бандиты расплачиваются фальшивыми чеками. Повод для ареста найден. Он устраивает засаду и вылавливает их.
Эта роль отличалась от предыдущих ролей Робера. Он чувствовал, что на него возложена некая миссия: ему хотелось, чтобы фильм увидели настоящие убийцы, чтобы до них дошли флюиды его ненависти. Робер никак не мог забыть страшного для убийства Александра: часто во время съемок перед его глазами вдруг появлялись кровяные пузыри, идущие изо рта умирающего. И в такие моменты актера посещало необычное вдохновение. Мучения пробуждали в нем неистовую страсть, и он уже вовсе не был смешон.
А в полиции тем временем не было никаких утешительных новостей. В руках инспектора не осталось ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Гипотезы журналистов относительно государственного терроризма были явно необоснованны — ни одна политическая организация не была замешана в этом деле. Версию об убийстве из ревности пришлось отбросить — факты показывали, что у актера была безоблачная семейная жизнь. Наркотики тоже отпадали. Опрос работников киностудии ничего не дал: они в один голос заявляли, что преступники не могли знать, когда Александр пойдет в кафе. Впрочем, это можно было выяснить и по телефону. Три месяца спустя судья заявил журналистам:
— Если б убийство не было столь тщательно подготовлено, я бы сказал, что оно беспочвенно, абсурдно. Может быть, Александру Дюверню была известна какая-то тайна? Но какая? Возможно, он стал невольным свидетелем какого-нибудь крупного преступления, и его решили убрать? Но, к сожалению, никаких сведений об этом нам не удалось раздобыть.
В то время, как полиция беспомощно разводила руками, на экранах успешно шло «Последнее дело комиссара Пуавра». Ловко перемешав выдумку и реальность, режиссер предложил публике увлекательную версию. Успех фильма был несомненен: тридцать миллионов зрителей поверили в то, что их любимец отомщен. Младший инспектор в очках, тот самый, что раньше вызывал у них лишь смех, вдруг начал волновать сердца. Критики единогласно приветствовали «редкий талант Робера Булона, актера, убеждающего своей искренностью». Прочитав это в газете, старый полицейский сказал своему коллеге:
— Ищи того, кому выгодно преступление. Если верить этой поговорке, дело не обошлось без Булона.
Конечно же, это была только шутка. Никто не думал подозревать человека, вступающего в зенит своей славы.
— Я не могу понять, чего ты раздумываешь. Любой ухватился бы за эту возможность.
— Я не знаю, мне кажется, нечестно извлекать из этого выгоду.
— Но почему?! Ты же не сам подстроил это убийство, ты же не хотел этого. Если эти дикари и убили Дюверня, то уж ты-то вовсе ни при чем! Ты же не напрашивался на эту роль, они ее сами тебе предложили. Просто глупо ее отвергать! Тогда мы наконец-то сможем переменить квартиру. Жереми нужен простор. Ты просто не имеешь права отказаться!
И вновь Робер позволил себя убедить. В самом деле, им уже давно тесно в их трех комнатах. Надо подумать о Жереми. Он получил главную роль в новом фильме «Преемник комиссара Пуавра».
Идея принадлежала сценаристу. Фильм должен был продолжить старый сериал, но немного в другом стиле — новый инспектор вел дело более нервно и беспорядочно. Режиссера все это забавляло, продюсер видел в этом средство наладить прерванную было работу, а директор картины обрел уверенность, что они нашли актера, вызывающего симпатии публики.
Словом, все были довольны. Только Робера что-то тревожило. Он все время думал о том, что за волна подхватила его и швырнула на гребень. Он не мог забыть номера машины со своими инициалами, который он увидел в день покушения, и решил, что это принесет ему удачу. Конечно, он и подумать не мог, чем все это обернется. Но сейчас ему казалось, что он, помимо своей воли, заключил сделку с дьяволом. Тогда ему хотелось лишь не упустить свой шанс, и минуту спустя этот шанс предстал перед ним дулом пистолета. Как он мог после всего этого спокойно жить? В его сердце поселилась тревога, которая и разжигала его взор. Во всех его жестах сквозила какая-то страсть, и это придавало его облику незаурядность.
Успех был общепризнан. Его слава росла от фильма к фильму, и вскоре он встал в ряд лучших актеров своего поколения. Алин нашла наконец-то квартиру, о которой давно мечтала. Теперь они жили в одном из самых фешенебельных кварталов, и их новые соседи любезно раскланивались с ними при встречах. Друзья Жереми восхищались тем, что во всех фильмах отец его выходит победителем из любой ситуации.
На студии Робер теперь не знал забот. Костюмерши обхаживали его, реквизиторы с удовольствием дарили ручки и зажигалки, которые он вечно терял. Друзья обожали его, и лишь Жак Руссен оставался холоден. Так же, как и его персонаж, который завидовал быстрой карьере младшего инспектора, он тайно ненавидел Робера. Каким же идиотом он был, что не пошел тогда с Александром в кафе! Он считал, что Булон несправедливо занял его место. Ведь по логике вещей, это он, Руссен, должен был сопровождать Александра в тот злосчастный день, это о нем должны сейчас кричать журналы и газеты, для него писать сценарии. Казалось, весь мир встал против него, и во всем виноват этот проклятый карьерист.
Все это Робер читал во взгляде своего коллеги. Его угнетала эта неприязнь, но он считал, что в чем-то Руссен прав. Все могло сложиться иначе. Иначе, если бы Александр свернул в другое кафе, иначе, если бы с ним пошел Руссен — тогда именно он стоял бы сейчас в свете прожекторов.
— Ты видишь, — говорил он Алин, — своими успехами я обязан скорее случайности, нежели таланту. Окажись на моем месте Руссен, с ним было бы тоже самое.
— Не говори глупостей! Конечно, тебе помогла случайность. Но неизвестно еще, как бы повел себя Руссен в подобной ситуации. К тому же он очень поверхностный человек и может играть лишь вторые роли, первых ему просто не вытянуть.
Робер был вынужден согласиться с женой. Действительно, для главного героя в Руссене не хватало загадочности. Впрочем, Робера это не утешало. Он все равно считал, что его успех незаслуженный. И, когда вновь чувствовал на себе тяжелый взгляд Руссена, ему хотелось просить у него прощения. Вместо этого он частенько угощал его кофе в бистро на углу.
Не успел Робер закончить работу в одном фильме, как телевидение предложило ему новый контракт. На этот раз нужно было сыграть одного незадачливого туриста, которого принимают за шпиона. Ни с кем не посоветовавшись, Робер отказался. Хватит играть идиотов, решил он. С каким удовольствием я сыграл бы Гамлета или Британика в самом захолустном провинциальном театре! Увы! Этого ему никто не предлагал… Решив, что отказ Робера — это обычный каприз, директор телестудии повторил предложение и удвоил плату. Алин уговаривала его согласиться: наконец-то они смогут купить хорошенький домик в Нормандии, который приметили еще прошлым летом. Ведь доктор говорил, что Жереми необходим свежий воздух. Но Робер не уступил. Он не желал ничего слушать и подтвердил отказ. Это был первый случай, когда он поругался с женой.
Но неделю спустя Алин пришлось признать его правоту. Поступило новое предложение — куда более соблазнительное, чем первое. Речь шла о контракте с одной крупной киностудией. Ему предлагали рель таможенника, который, не взирая на угрозы, продолжал преследовать контрабандистов, находившихся под защитой влиятельных лиц. Этот персонаж, не побоявшийся пожертвовать своей карьерой во имя справедливости, был симпатичен Роберу. Он подписал контракт, и Алин смогла наконец-то купить домик в Нормандии, чтобы отправить туда на лето Жереми.