Дом окнами на луг и звёзды
Шрифт:
– Ланочка, – говорил он любовнице со смехом, – ты даже не представляешь, но в те годы этот институт считался чуть ли ни самым скучным и непрестижным! Никакого конкурса при поступлении! Студенты – одни девчонки, мальчики – на вес золота.
В своей группе Вадим был одним парнем. Конечно же вниманием девушек был окружён. Но дальше обычных постельных интрижек не шёл: ни одна не тронула его сердце. Потому и не был уверен, что женится, даже имея свою квартиру. «Похоже, я своё отлюбил» – думал иногда с тоской, правда уже почти спокойной. Потому что очень сильно был влюблён в свою
Влада Касьянова была лидером и среди девчонок, и среди мальчишек старших классов. Красивая и умная девочка, но не только это. Её коричневые форменные платья не покупались, как у других, в магазине, а шились на заказ из дорогой материи, подчёркивали стройность и элегантность фигурки. Так же, как и передники – чёрные, белые, но не такие, как у всех. К этому с пониманием относились и учителя, и директор школы: отец Влады был одним из секретарей обкома партии. Даже полное имя его дочери – Владлена, – подчёркивало его многолетнюю идеологическую устремлённость. Конечно же, Влада совершенно не обращала внимание на Вадика Батуйко – невысокого, худощавого, не щеголяющего модными стрижками и рубашками. Да и был он ей явно не ровня: сын поварихи из детского сада и бухгалтера чулочно-носочной фабрики…
В тридцать четыре года Вадим получил ордер на однокомнатную квартиру в новом, почти достроенном доме. И буквально дня через три после этого он встретил Владлену Касьянову. Пошёл зарегистрировать ордер в исполнительный комитет того района, где будет квартира, очередь в нужный кабинет оказалась большой, вышел покурить на крыльцо. Из подъехавшей «Волги» высадилась элегантная женщина, направилась в смежную дверь, где располагался районный комитет партии. Что-то толкнуло Вадима в сердце, у него вырвалось громко:
– Влада! Касьянова!
Она узнала его, хотя не виделись со школьного выпускного. Неожиданно обрадовалась, позвала:
– Пойдём.
Махнула рукой в сторону райкомовской двери: не трудно было догадаться, что дочь обкомовца варится в том же котле.
– Да я тут в очереди стою, ордер оформляю, – протянул было Вадим, но глаза у него уже загорелись: – А, ерунда! Пошли.
В своём кабинете – Влада оказалась инструктором райкома партии, – она по телефону вызвала секретаршу, дала ей ордер Вадима, и через десять минут та принесла ему оформленные документы.
Говорили они с Владой долго, очень непринуждённо и откровенно. У Вадима словно открылось второе дыхание его давнего чувства, и он даже спросил её:
– Ты ведь знала, что я боготворил тебя?
– Это было давно. Но ты не женат? Почему?
– Да всё поэтому! – Он вдруг задохнулся от собственной смелости. – Похоже, я однолюб…
Влада не спускала с него глаз, и они влажно блестели.
– Я ведь тоже одна, – произнесла медленно. – Все вокруг говорят: собой хороша, умна, должность хорошая, с перспективой. А вот… Требования завышенные предъявляю к мужчинам! Ерунда! Несколько раз думала – вот она, любовь! Оказывалось или корысть, или психологическая несовместимость, или… Вот совсем недавно рассталась с одним. Вадик, неужели все эти годы любил меня? Такого
Расставаться не хотелось, и они вскоре вместе ушли в ближайший ресторан – хорошо у Вадима были с собой деньги, – а потом к Владе. Её собственная двухкомнатная квартира была не далеко, в центре города.
Через две недели сыграли скромную, но престижную свадьбу. Ещё через пару недель подтвердилась её беременность. Вадим был счастлив, она – вдвойне. Всё-таки Владе шёл тридцать пятый год, как и ему. Рожала она в обкомовской больнице, в комфорте, кесаревым сечением. Так появился Игорь. К этому времени им помогли обменять её двухкомнатную и его однокомнатную на трёхкомнатную квартиру тут же, в центре города.
Через два года, однажды вечером отец попросил сына прийти. Не успел Вадим переступить порог родного дома, как старик с необычным для него пылом схватил его за руку и воскликнул:
– Всё, загнулись комуняки! Тебе, сын, жить при капитализме! Эх, не доведётся мне увидеть этого счастья.
Он сам и все в семье уже знали о его неизлечимой болезни.
Вадим тогда был ошеломлён и не поверил. И лишь годы спустя оценил прозорливость и ум своего скромного папаши-бухгалтера: Горбачёв только-только провозгласил «перестройку» и «новое мышление», а старик Батуйко уже всё просчитал наперёд!
Ещё через два года, когда страна кипела митингами, лозунгами, немыслимыми ранее организациями, он уже сам просчитывал наперёд и видел скорый развал великой державы. И точно знал, как на этих руинах станет выстраивать свой дворец. Потому что начиналась эпоха первоначального накопления капитала: ему ли, отличному экономисту, не знать, что это такое! Покойному отцу он был благодарен вдвойне: за то, что отправил его изучать экономику, и за денежное наследство – оно оказалось внушительным. На чулочно-носочной фабрике старик, оказывается, много лет занимался подпольной цеховой деятельностью, нарабатывая капитал на дефицитных детских колготках, капроновых чулках, чулках-сеточках. А деньги переводил в доллары.
С Владой Батуйко жил до Игоревых шести лет. Не то, чтоб продолжал любить её, но жаль было расставаться с многолетней мечтой. Осуществившись, она стала как бы его собственным достоянием. И всё же… Жизнь Вадима поменялась так разительно, а жена не стала ему соратником. Когда он скупал по дешёвке на центральном проспекте города разоряющиеся парикмахерские, забегаловки, а потом и коммуналки первых этажей, Влада бросала ему в лицо с апломбом:
– Рвач! Нэпман! Откуда только вы понавылазили!
Когда он попытался ей объяснить, что пройдёт время – очень скоро, – и вся эта недвижимость поднимется в цене настолько, что и представить трудно, Влада только презрительно процедила:
– Спекулянт…
Советский Союз развалился. Партийные родственники Вадима Батуйко оказались, увы, не партократами – идейными коммунистами. А значит, выброшенными на обочину жизни. Тестя из жалости пристроили в институтский отдел кадров, а вскоре он умер – инфаркт. Влада пошла преподавать в музыкальную школу. Вадим уже имел свои первые миллионы. Игорю было шесть лет, когда он официально развёлся с женой…