Дом окнами на луг и звёзды
Шрифт:
Вадим тяжело задышал, и девушка, быстро и грациозно перегнувшись через стол, покаянно прижалась губами к его щеке:
– Всё, всё, не будем об этом…
– Нет, детка, чего ты испугалась? Я не злюсь. – С него и в самом деле мгновенно схлынул гнев после прикосновения её губ. – Но не могу понять твоих фантазий.
– Фантазий?
– Да, да, – тут же согласился он. – Насчёт Игоря… Ты на многое открыла мне глаза, и всё же… Надо подумать. Но теперь – Лия, Игнат… Не может быть никаких сомнений. Она замкнута, не общительна, рядом с ней не было никаких мужчин.
– И всё же расскажи мне подробнее, если не сердишься. Расскажи, только пусть уберут посуду.
Они как раз закончили
– Послушай, детка, не забивай свою головку ерундой, – Батуйко ласково улыбнулся любовнице. – У меня с Лией брак, как это говорится, династический. Ей, например, всё равно с кем я провожу ночи. Узнай она о тебе, не расстроится. Так и я: пусть даже она спит с этим художником. Ведь уже после рождения сына. Только это меня может волновать, мальчишка – мой наследник.
– Наследник… – задумчиво протянула Лана. – Вадим, ты клялся исполнять все мои прихоти? Мы с тобой начали игру в детективное расследование, давай поиграем дальше! Мне ужасно интересно! Тебе ничего не стоит нанять сыщика, пусть кое-что выяснит.
– Что именно? – Батуйко нахмурился, прекрасно понимая, что речь идёт о его жене, но, уловив гримаску разочарования на лице девушки, спохватился. Господи, да пусть поиграет, потешится! Она ещё совсем ребёнок. Он так добивался её, а тут такой пустяк! Ему и правда ничего не стоит….
Юрист нашёл толкового частного детектива и через неделю, прямо сюда, в отель на Мальте, прислал электронной почтой отчёт. Он оказался неожиданным. В клубе, на корт которого ходила Лия, работало несколько тренеров. Один, моложавый, лет под пятьдесят, когда-то тренировал её, давно. Лие было четырнадцать, и детектив докопался до пикантных подробностей: девочка была влюблена в тренера, и он, пользуясь этим, склонял её к сожительству. Была ли между ними связь или нет – неизвестно: Шкуратов замял дело, тренер вообще покинул город…
Да, было о чём задуматься. Лия решила возобновить занятия теннисом вскоре после замужества, когда ещё не была беременна. После родов на корт не вернулась – всё время отдавала ребёнку. А вдруг подростковое увлечение вспомнилось уже взрослой женщине?
С художником история оказалась ещё интереснее: Леонид Прудник, оказывается, был первой сильнейшей любовью студентки Лии Шкуратовой. Он тогда тоже ещё учился в художественной академии, оказался вместе с девушкой в зарубежном молодёжном лагере. По возвращении Лия объявила отцу, что выходит замуж, привела жениха… Кончилось тем, что она с сильнейшей депрессий попала в психиатрическую клинику, а молодой художник исчез с её горизонта. И вот, оказывается, именно он рисует портрет Лии – уже после рождения ребёнка. А кто поручится, что их встречи
И тренер, и художник были женаты, имели детей. К отчёту прилагались семейные фотографии. Батуйко рассматривал их вместе с Ланой – он не стал от неё ничего скрывать. Теперь ему казалось, что его семилетний Игнат похож и на сына тренера, и на дочь художника. Поднял глаза: Лана смотрела на него с таким пониманием и сочувствием!
– Я ведь могу провести генетическую экспертизу! – воскликнул, всё ещё не желая верить.
Девушка тихо покачала головой:
– Нет, дорогой, не надо. Журналисты тут же разузнают, как бы ты не скрывал! Налетят, вцепятся, всё выведают, растрезвонят…
Она была права. Именно тогда Вадим впервые по-настоящему осознал, как умна Лана, проницательна, умеет рассчитывать наперёд, предвидеть. И впервые подумал: «Вот какая мне нужна жена! Любовница, подруга, соратница, советчик. Ланочка…»
Она, Лана, сумела сделать так, что Вадим почти забыл эти неприятные открытия, переполненный не только страстью, но и любовью – да, он всё больше осознавал это. А потом Лана сказала ему, что беременна, что очень этому рада и обязательно родит их ребёнка, даже если Вадим будет против. Господи, как же против! Он втайне мечтал об этом, желая привязать к себе Лану накрепко, навсегда. И вновь стал думать: вот это его ребёнок, его без тени сомнения! А вскоре и Лана заговорила о том, о чём они так долго молчали.
Это случилось в Лондоне, сразу после того, как УЗИ определило пол их ребёнка. Девочка! Выйдя от врача, Лана бросилась в его объятья, а потом молитвенно сложила ладошки у лица:
– Господи, я так мечтала об этом! Вадим, дорогой, у тебя будет дочь! Только представь: мы идём, держа её за ручки, она – между нами, в воздушном платьице, туфельках с носочками, локоны до плеч, огромные глаза… Ты души в ней не будешь чаять, я знаю: отцы очень любят дочерей. Мы назовём её Флоренс – цветок, или Ангелина – ангел…
«Флоренс, – подумал Батуйко, – что-то знакомое…» И вспомнил: «Сага о Форсайтах», дочь Сомса Флёр. Что ж, ему очень нравился Сомс Форсайт, он считал, что во многом на него похож. «И ведь его жена тоже обманывала!» – поразила мысль. Пусть дочь будет Флоренс…
А Лана, заглядывая ему в глаза, продолжала говорить:
– Она будет похожа на тебя, обязательно!
– Нет, – засмеялся он, – девочка должна быть вся в тебя, красавица.
– И всё же, – она сжала его руку крепче, повторила настойчиво, – на тебя она непременно будет похожа! У неё будут твои большие красивые глаза. Представляешь: светло-русые волосы, как у меня, и тёмно-карие глаза под тёмными ресницами.
Что-то кольнуло Вадима в сердце. Лана не просто хотела, чтоб ребёнок был похож на него – она настаивала! В «Бентли» она молчала, глубоко задумавшись, но когда приехали в район Белгравия, в свою четырёхспальную квартиру на Итон-Сквер, и поднялись к себе, Лана, с лихорадочно горящими глазами, даже не сбросив манто, схватила его за обе руки, заговорила быстро и горячо:
– Вадим, дорогой, сколько бы долго ты не жил, когда-нибудь твоё состояние перейдёт твоим детям. Но у тебя только дочь, наша дочь. Лишь она – твой настоящий ребёнок! Ты согласен? Ты ведь всё понял? И что? Нашей малышке достанется мизер, если вообще достанется! Игорь, он из мира шоу-бизнеса, а мне эта публика хорошо известна. Они все акулы, завистники, крохоборы – за сотню долларов глотку перегрызут! А второй мальчишка, каким он вырастет? Его мать становилась в позу: «Ничего не понимаю в финансовых делах». А сама своего не упустила, обеспечила себя. И его обидеть не даст, затягает меня по судам, всех купит. В ней столько хитрости – вон как ловко тебя обманула…