Дом отважных трусишек
Шрифт:
— А стала плохим, — вздохнула Вероника Ивановна и добавила: — У тебя лопнула спица. Придётся снимать её и вставлять новую.
— А для чего главный доктор велел меня крутить? — осмелев, спросила Надя.
— Крутить тебя никто не собирается, — улыбнулась Вероника Ивановна, мы будем подкручивать на твоём аппарате вот эти гаечки.
— Зачем?
— Чтобы поставить ногу в нужное положение и не дать ей снова искривиться. — Вероника Ивановна пошла к двери, но, не дойдя до неё, обернулась и приказала Наде: — Не вздумай вставать. Пока тебе
— Хорошо, — сквозь слёзы ответила Надя и подумала: «Какая же я несчастная! Хотела сделать как лучше, а получилось хуже некуда».
Глава двадцать первая. Коридорный таксист
Надя забилась с головой под одеяло, — так было легче переносить случившееся.
Её печальные мысли прервал гудок автомобиля.
«Кто-то выписывается и уезжает», — вздохнула Надя.
Но тут отворилась дверь, и в палату, стуча костылями, вошла Галя-Цибуля.
— Олька, живо на перевязку! — И, фыркнув, она добавила: — На такси поедешь.
— На каком такси? — удивлённо раскрыла свои большие глаза Олечка. — Мне ехать не надо. Я на нашем этаже перевязываюсь.
— Выйдешь в коридор, так увидишь, — ухмыльнулась Галя и, повернувшись на костылях, вышла из палаты. За ней тотчас выскочили в коридор Джаннат и Варя.
— Смеётся небось Цибулька, — нехотя слезая с кровати, проговорила Олечка. — А на перевязку идти всё равно надо.
В коридоре снова раздался гудок автомобиля.
— Приходи скорей из перевязочной! Расскажешь, что там такое, высунулась из-под одеяла Надя.
Олечка вышла из палаты и тотчас вернулась.
— В самом деле меня такси ждёт! — восхищенно объявила она и исчезла.
«Какое ещё такси? — удивилась Надя. — Может, новую каталку в виде такси сделали? Только почему на ней повезли Олечку в перевязочную? На каталках тяжелобольных возят, а Олечка в перевязочную сама ходит». Надя терялась в догадках до тех пор, пока в палату не вернулись Джаннат с Варей. Они рассказали ей, что видели.
Оказывается, в комнату игр привезли новые игрушки и среди них двухместный педальный автомобиль. У него всё было, как у настоящего такси: два сиденья друг за другом, руль, который поворачивал колёса, название «Волга» и даже синие квадратики на дверцах. Первый об автомобиле узнал Вадик Хромов. Он каждое утро заглядывал в комнату игр: ждал новых игрушек, все старые ему надоели. И вот новые игрушки прибыли. Увидел Вадик автомобиль и сразу попросил разрешения у воспитательницы покататься на нём. Воспитательница разрешила, но предупредила Вадика:
— Только не жадничай. Если кто попросит покататься — дай!
Вадик мотнул головой и поскакал к машине. Он мог легко скакать и бегать, потому что болела у него только одна левая рука. Вадик вывез машину из комнаты игр, сел и стал кататься по коридору. И тут ему в голову пришла замечательная мысль: зачем кататься просто так, если теперь он может приносить большую пользу — помогать дежурным медсёстрам. Вадик тут же подъехал к столику Людмилы Степановны.
— Скажите, пожалуйста, кому нужно сегодня идти в перевязочную или гипсовую? — спросил он.
— Зачем тебе это понадобилось? — поинтересовалась Людмила Степановна.
— Я буду их отвозить, — объявил Вадик. — Кому когда нужно.
— Ну что ж, это дело, принимай заказы, таксист. — Людмила Степановна написала Вадику на бумажке несколько фамилий. — Я тебе только тех записала, у кого болят руки. С аппаратами на ногах в твою машину пусть никто не влезает.
— Спасибо! — поблагодарил её Вадик и, бибикнув, отъехал от медсестры.
Он остановился в конце коридора, посмотрел на записку и ничего в ней не понял. Дело в том, что Вадик умел читать пока только то, что написано печатными буквами, а Людмила Степановна забыла об этом. Пришлось обратиться за помощью к старшим. Тут Вадику и подвернулась Галя-Цибуля.
— Посмотри, есть ли кто в этом списке из твоей палаты, — сказал ей Вадик. — Всех записанных я должен отвезти в перевязочную. Мне такое поручение дала Людмила Степановна.
— Есть, — сказала Галя и, допрыгав до своей палаты, вызвала Олю.
Вот какое такси ждало её в коридоре. Когда Олечка вернулась из перевязочной, Надя уже всё знала. Олечка могла дополнить рассказ девочек только тем, что сообщила:
— Вадик меня обратно тоже привёз. Как ветер домчал!
Глава двадцать вторая. Новые мучения
На следующий день Наде переставили спицу и начали крутить гайки на кольцах левой ноги. Ровно шесть раз в день, как приказал главный доктор. Сначала ей не было больно, но дня через три, когда кость начала вставать на нужное ей место, Надя готова была выть волком. И вдруг новая неприятность: ранка вокруг спицы воспалилась. Чтобы уничтожить воспалительный процесс, Наде начали делать обкалывание. Ко всем болям прибавилась ещё и эта. А так как во время обкалывания нельзя подкручивать гаечки, Надю положили на грузы. Привесили к левой ноге две гири по четыре килограмма. Одну у коленки, а другую внизу, у самой ступни. С грузами нога стала тяжелей, точно в неё влили пуд свинца, и внутри она ужасно чесалась. От боли и обиды на себя Надя почти все дни плакала. Переживала за неё вся палата. Даже вредная Цибуля отнеслась к ней с сочувствием:
— Ещё хорошо, что обкалывание помогает, значит, всё заживёт скоро. Не реви.
Но больше всех утешали Надю маленькая нянечка и Варя. Уж чего только они в эти дни не придумывали! Вот чешется у Нади нога глубоко-глубоко, в самой кости, как там её почесать? А нянечка Нина посоветует:
— Ты вместо ноги нос почеши. Или за ухо себя подёргай, вот и отвлечёшь чесотку-то.
Почёсывание носа не помогло. А почешет Надя за ухом да поясницу пощиплет, и ноге становится легче.
— Ты прямо профессор, нянечка, — удивлялась Надя, — и откуда всё знаешь?