Дом под каштанами
Шрифт:
— Что из того, что не идёт? Ведь это ж имя, не платье.
— Нет. Хочу другой цвет.
— А какой тебе идёт?
— Ну, скажем, красный.
— Тогда будешь Красной Совой, хочешь?
— Ладно.
И Кася принялась красить перья. А Пётрусь сел у вигвама и начал выстругивать из дерева трубки. Кася посмотрела, нет ли поблизости Тимонека, стала его звать, но напрасно.
— Пропал в лесной чаще. Позови его, ты это умеешь. Пётрусь и в самом деле умел звать Тимонека. Где бы тот ни был, он сразу являлся.
Тигрёнок, глаза у тебя озорные, в какие ты чащи забрался, в какие? Про нас, пожалуйста, не забудь, устрой нам, пожалуйста, что-нибудь!Ребята ждали, глядели в темноту сада — молчание, пустота. Пётрусь снова позвал тигрёнка. Пронёсся шелест, послышались шаги на дорожке, что-то похожее на шуршанье перьев. Ребята опять посмотрели в сад, но не оттуда, а со стороны леса появился тигрёнок.
И не один. За ним следом шёл индеец — весь в перьях, в бахроме, с луком и пучком стрел. В руке он держал уздечку, но коня при нём не было. Пётрусь и Кася уступили ему место у костра, и он сообщил, как его зовут.
— Я — Зодотоглазый Змей.
Он раскурил большую трубку. Но смотрел он не на ребят, а в сторону леса. И тогда Пётрусь спросил:
— Ты кого-то ждёшь, Золотоглазый Змей?
Золотоглазый Змей указал на уздечку.
— У меня сбежал конь. Я оставил его в лесу — ненадолго, пока чинил уздечку. А он сбежал. Дикий был, необъезженный. До лагеря путь далёк, без коня не доберёшься.
Индеец был явно расстроен и всё время смотрел в лес, точно надеялся, что оттуда примчится конь.
Пётрусю вспомнилась его черногривая лошадка, которая была всегда таким славным конём и несла его, как вихрь, когда они встретили на мосту короля.
Пётрусь встал.
— Подожди, Золотоглазый Змей, не уходи. Сейчас у тебя будет конь.
Пётрусь бросился к дому, но впереди, ещё быстрей, чем Пётрусь, нёсся тигренок. Дверь на чердак была открыта, лошадка ждала, она подняла голову. Она поняла, что помчится галопом, навстречу новым приключениям.
— Тигрёнок! — прошептал Пётрусь и положил руку скакуну на шею. А потом — этот топот на лестнице!
«Только бы тётя не услыхала», — подумал напуганный Пётрусь.
У костра Золотоглазый Змей внимательно осмотрел коня, который тряс в нетерпении головой, готовый скакать дальше.
— Хорош, — произнёс с удовлетворением вождь. — Мчится, наверное, как птица.
Он взнуздал коня, вскочил в седло и сказал на прощанье:
— Прощай, Дикий Скакун! Прощай, Красная Сова! Когда настанет ночь…
Но больше они ничего не услышали, потому что черногривый конь помчался к лесу.
Костёр догорал,
— Держи. Это ты потерял.
— Я? — удивился Пётрусь. — Да ведь оно не похоже на мои перья. Оно больше и красивее. Его потерял Золотоглазый Змей.
За ужином Кася перестала вдруг мешать сахар в стакане. За окном послышался конской топот.
— Что это значит? Вернулся Золотоглазый Змей? Помнишь, он сказал: «Когда настанет ночь…»? Может, он хотел сказать, что ещё вернётся, а мы не расслышали.
Но индейского вождя в саду не было. Под деревом остановился черногривый скакун с пустым седлом, разгорячённый долгим бегом. Он тихо заржал. Пётрусь погладил спутанную гриву.
— Золотоглазый Змей доскакал до лагеря и отпустил нашего коня. Конь вернулся один. Ведь дорога знакомая.
БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА
День выдался знойный. Воробьи купались в ручейке, куры дремали в тени под кустами. Даже ветер испугался солнца, ни один листик не тронул, и только под вечер выбрался украдкой из леса и полетел над травами и деревьями.
Тётя задёрнула занавеси, чтоб в комнату не залетали ночные бабочки. Она позвала Касю и Пётруся.
— Устали мы от этой жары. Выйдем в сад к левкоям и летучим мышам. Я покажу вам Большую Медведицу.
Все звёзды высыпали на небо, даже самые маленькие, едва заметные.
— Это потому что нет луны… — пояснил Пётрусь. — Стоит показаться луне, как она велит маленьким звёздочкам ложиться в постель, их уже не увидишь. Но когда луны нет, большие звёзды уговаривают маленьких выйти на небо и полюбоваться землёй.
— Над домом светят самые большие, — заметила Кася. От тёти они узнали, что это Большая Медведица — так называется семь красивых звёзд, собранных в одно созвездие.
А Пётрусю показалось, что он видит не только семь звёзд, но и саму Медведицу — серебряную, разлёгшуюся на небе, точно на неведомой лужайке.
— Раз это медведица, значит, у неё должны быть дети, — и Кася принялась высматривать нет ли на небе маленьких медвежат.
По саду пронёсся запах левкоев. Левкои ждали, чтоб темнота сгустилась, чтоб можно было благоухать ещё сильнее. Летучие мыши бесшумно скользили над деревьями, словно ночные ласточки.
Тётя вернулась в дом, и разрешила детям погулять ещё немного в саду.
Откуда-то из-за клумб появился Тимонек, понюхал левкои и лёг на траву рядом с Касей и Пётрусем.
— Тигрёнок, погляди на звёзды, — обратился к нему Пётрусь.
Тигрёнок, глаза у тебя озорные, какие тайны ты знаешь, какие…