Дом под снегом (сборник)
Шрифт:
На кладбище собралось много народу. Все со строгим выражением глаз и упрямым недоумением на лице. Женщины стыдливо прятали в землю взгляд. Мужики время от времени то ли укоризненно, то ли с тайной завистью качали головой. Никто, даже взрослая двадцатипятилетняя профессорская дочь, не проронил ни слезинки. Только Васька, одетая, как всегда, в черные брюки, черную водолазку и потрепанное пальто, ревела как белуга, спрятавшись за спинами провожавших в последний путь. Долго ревела и безутешно.
В университет она так и не поступила. А с окончанием учебного года уволилась из лаборантов кафедры химии и растворилась где-то в лабиринтах родного города.
Ломовой
Валентин
В дверь тихонько постучали, затем ее приоткрыли, и внутрь просунулось миловидное личико.
— Да, Ирочка, войди. — Валентин Давидович оторвался от созерцания мерцающего экрана монитора, по которому медленно проплывали то вправо, то влево разноцветные рыбки. — Что у тебя?
— Простите за беспокойство, Валентин Давидович. Только что звонили из приемной Соловьевой. Они просят направить им официальное письмо с подробным описанием затрат, которые предстоит возместить в случае отказа от интервью. И, кроме того, копии платежных документов.
Гладко выбритые щеки Ломового моментально побагровели.
— Я понял, Ира. Можешь идти.
— Мне позвонить им, составить письмо, что-то передать?
— Нет. — Он нетерпеливо махнул рукой, выпроваживая помощницу. — Я сам. Иди.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, затем расслабились усилием воли, и короткие пальцы безжалостно вцепились в компьютерную мышь. Рыбки за долю секунды слетели с экрана, уступив место бесконечному ряду почтовых сообщений. Стрелка курсора, нажатие на иконку «создать сообщение», и мелкие черные буквы-букашки с завидной скоростью заплясали по белому экрану.
«Уважаемая Елена Михайловна! Ваш секретарь связался с моим помощником и попросил разрешить возникшую проблему официальным путем. Что ж, благодарю за интересное интервью. Я печатаю его без каких-либо изменений и согласований. Как Вы знаете, я имею на это полное право — соответствующий закон о СМИ я Вам зачитывал».
Дальше фразы побежали еще быстрее, тщательно скрываемый приступ гнева выливался в текст, полный презрения и недовольства. «Ущерб», «уважение», «компенсация», «безболезненно» — слова перемежались, скакали, как блохи, и сбивались в беззастенчивые грязные кучки. Через точные короткие удары по клавишам уходило напряжение, утекали ярость и раздражение. Все по плану, все идет по плану, не совсем как хотелось, но вполне как могло бы быть. Стоит только проявить немного терпения и настойчивости — все пройдет без сучка и задоринки.
Гениальная идея Ломового была проста до банальности. В российскую книжную моду стремительно входил новый жанр. Назвать его художественным или литературным было невозможно, определить четкий стиль — и подавно. Жанр интервью, распухших и переместившихся с газетных страниц на книжные полки. А поскольку от подобного кустарного труда доход с продаж прогнозировался весьма и весьма скудный, каждое издание окружалось широкой рекламной кампанией с приемами, презентациями, пресс-релизами и прочими весьма полезными прелестями современного российского PR.
Предприниматель проводил уже второй опыт подобного рода. Первая книга была издана и разослана по книжным лоткам шесть месяцев назад. Пухлый том с глянцевыми страницами и обилием красочных фотографий состоял из десятка интервью с ведущими бизнес-леди страны. Все ставки были сделаны на возбуждение нездорового интереса к личной жизни знаменитых женщин. Однако книгу, несмотря на мощное продвижение, не покупали: текст был путаным, неинформативным, и закрученным, и скучным одновременно. Идея раскрыть «внутренний мир героини» с треском провалилась. Спасать издание было уже бессмысленно, бросить крупный проект и наплевать на контракт с издательством — невозможно. Оставалось только одно: вернуть затраченные средства и попытаться еще хоть как-то заработать.
Способ нашелся самый что ни на есть простой. Как говорится — клин клином вышибают. Составили новый список претенденток на роль героинь грядущего издания. Ломовой тщательно проработал его — на этот раз там не должно было случиться людей публичных, не сходящих с экранов телевидения и газетных страниц. От этих можно ожидать ответного удара: обольют автора грязью в СМИ, потом до конца жизни не отмоешься. Так рисковать было нельзя. Он отбирал тщательно — только частный бизнес, только компании с малоизвестными публике именами и только те, кому легче отдать кругленькую сумму, чем потом доказывать всему миру, что ты не такой осел, точнее, ослица, как о тебе написали. Более от автора проекта никаких умственных усилий не требовалось. Дамы, все как одна, подобрались деловые, с достойным состоянием и хорошей бизнес-репутацией. Оставалось только приглашать их на интервью в шикарный ресторан, с которым заранее был заключен бартерный контракт, и задавать вопросы. Причем такие, чтобы в итоге, несмотря на истинные умственные способности бизнес-леди и ее прогрессивные жизненные взгляды, получилась гремучая смесь женского идиотизма, интимных подробностей и грязного белья. После оставалось перенести весь этот бред на бумагу с помощью секретаря или стенографиста — и все, шедевр готов. Дальше неосторожной стяжательнице славы отправлялось электронное сообщение, к нему прикреплялся файл интервью. В письме «от автора» жертве напоминали, что, в соответствии с законом о СМИ, интервью не требует никаких согласований и согласий на печать интервьюируемой стороны. Ее (эту самую сторону) можно просто поставить перед фактом. Поскольку у всех и каждого есть возможность отказаться от встречи заранее, а не тратить попусту дорогое, весьма дорогое, время гениального журналиста.
Неделю давали на прочтение и устранение «фактических ошибок». Но прочие правки или попытки избежать оскорбительных, зачастую надуманных, подробностей моментально расценивались как неуважение к автору и посягательство на затраченные в ходе проведения интервью средства. Нет, даже не так — как плевок в высокое журналистское творчество. Коррективы можно было оформлять следующим образом: страница такая-то, строка такая-то (снизу или сверху), в слове «интеллектуал» вместо «и» — «е». Больше ничего менять нельзя, разве что попробовать привести в соответствие с правилами русского языка знаки препинания, хотя это уже совершенно лишнее — ведь всем хорошо известно, что такое «авторский знак».
Так Ломовой поступил и в этом случае. Героиня была подобрана идеально — президент не слишком известной, но богатой туристической компании, названной ее именем — «Елена-Тревел». Фирма славилась среди клиентов стабильностью и высоким уровнем услуг, которые пользовались у начавших приходить в себя после дефолта российских граждан все большим спросом. Соловьева Елена Михайловна не жалела ни средств, ни сил на создание достойной репутации своего детища среди туристов и была права — дела шли весьма и весьма неплохо. Ежегодный прирост последние два года зашкаливал под сто процентов, что в условиях страшной конкуренции было абсолютной победой.