Дом с привидениями
Шрифт:
И вот тут-то мы вплотную упираемся в Главную Загадку Перестройки. Кто они, эти люди, подготовившие и осуществившие Великий Хапок? Нам пытаются втюхать, что это не то Гайдар с Явлинским, ласково прозванные «мальчиками в розовых штанах», не то младшие научные сотрудники, раньше других смекнувшие, чем и откуда пахнет и какую рыбку лучше ловить в тщательно взбаламученной водичке… А то и вообще на ЦРУ валят — дескать, они, гады заокеанские, все подготовили, нашпиговали страну агентами влияния, а наш КГБ прошляпил, пока с диссидентами боролся.
Однако все эти деятели есть и в Америке — и свои «мальчики в розовых штанах», и ловкие аферисты, и иностранные шпионы. А вот таких
Это ж какую силищу, какую властищу надо иметь, чтобы из всех возможных законов выбрать те, что работают исключительно на Великий Хапок! Так обработать население, чтобы оно не то что не протестовало, не то что не безмолвствовало, а чуть ли не в ладошки чтобы хлопало: «Хапайте, родимые, хапайте! Аи, молодцы! Ах, надежда вы наша и опора!» И чтобы, наплевав на все, провести корабль тем курсом, который им нужен. Чтобы все это обустроить, надо не у бочек с сухарями подъедаться и не на мачте впередсмотрящим торчать: тут надо стоять у руля.
Еще раз, большими буквами: НАДО СТОЯТЬ У РУЛЯ! Только так. И никак иначе.
А теперь вернемся назад, в год 1953-й. Те, кто читал «Ледяной трон», поймут, о чем я говорю. Для тех, кто не читал, повторю: летом 1953 года в Советском Союзе произошел партийный переворот, в результате которого была установлена диктатура партийного аппарата. Сталин пытался отстранить партию от управления страной, но потерпел поражение. И, избавившись от вождя, аппарат начал управлять державой.
Правда, оказалось, что дело это далеко не такое простое, как виделось со стороны. Пока штурвал держал Сталин, все казалось легко. А когда у рулевого колеса встал полномочный представитель оного аппарата, кренделя начались один другого круче. Развалили сельское хозяйство, едва не начали ядерную войну, угробили целинные земли — ну да страна у нас богатая, хлебушек можно и в Канаде за нефть купить, а что до войны — так ведь не началась же! Обошлось!
Когда лысого придурка поперли в отставку, у руля, к счастью, стали люди все же поумнее. Чуть-чуть поумнее. Но не настолько, чтобы выправить все навороченное за десять лет предыдущего правления. Да не очень-то и хотелось. Ибо не было у дорвавшегося до власти аппарата настоящего мотива. Аппарат дорвался до вожделенного — аж до самой конституцией закрепленного права руководить и направлять, при этом ни за что не отвечая и имея все номенклатурные блага и привилегии. Особо пупок надрывать на работе нужды не было — еще в сталинское время страна получила такой толчок, что катилась вперед вроде бы и сама по себе. А то, что она при этом интенсивно разлагалась прямо на глазах — так оно еще и лучше. Поскольку при гниении тепло выделяется. А к вони — к вони и притерпеться можно.
И сказал Аппарат, что это хорошо, тепло и мухи не кусают…
А потом, к середине 80-х, в одной точке пересеклись несколько процессов. Во-первых, движение по инерции закончилось, и телега встала. Поскольку ни на какую самостоятельную деятельность партаппарат не способен в принципе.
Во-вторых, народу такая житуха осточертела до волчьего воя. Народ хотел перемен. Все равно каких, лишь бы выбраться, наконец, из этой окончательно сгнившей, смердящей кучи. Капитализм так капитализм, хрен с ним, лишь бы что-то новое. О том, что это новое может обернуться такими «благами», как голод и безработица, тогда никто не думал. Ибо единственное, что партаппарат умел в совершенстве, так
А в-третьих… Власть наша — она ведь тоже хотела перемен.
Брежневское время называли геронтократией. Властью стариков. Однако была у этих стариков одна совсем неплохая черта: Уверенность в желаниях. Да, были у них спецраспределители, спецпайки и прочее. Да, было у Брежнева шесть автомобилей. Но ведь не шесть же автомобильных заводов, правда? Как говорится в рекламе, почувствуйте разницу!
Но у стариков подрастали дети. И биологические, которых они всеми силами старались пристроить на местечки потеплее. И духовные, выбившиеся из низов. И этим жадным воронятам уже было мало пайков, дач и загранкомандировок. Тем более, в командировках этих они увидели много такого, чего на родине при существующих порядках были лишены навсегда.
Нет, не магазины, ломящиеся от колбасы и прочих деликатесов. Это приманки для всякой интеллигентской мелочи, которая потом взахлеб станет расписывать сие изобилие в «Огоньках» и «Московских новостях». И не особняки в Лондоне, и не виллы на Канарах. Это будет морковка для так называемых «новых русских», чернорабочих перестройки.
Каждый смотрит со своей колокольни. Кто-то видит колбасу. Кто-то виллу. А кто-то — заводы, газеты, пароходы. Финансовые империи. Транснациональные корпорации. И все это — в частных руках.
А оглядываясь, эти последние видели громадную неподеленнуи страну. Где все это — заводы, газеты и пароходы, нефтяные комплексы и железные дороги — валялось на земле просто так. Только руку протяни.
О чем не задумывались отцы, о том стали размышлять сыновья. До внуков мы еще не добрались, погодите немножко…
Планировать Великий Хапок мог кто угодно. Но осуществить —только одна сила. Те, кто сидел в Кремле. И не зря начало перестройки приходится на смену власти именно по возрастному принципу. Брежнев, Черненко (об Андропове особый разговор) — были стариками. Горбачев — молодым.
Другое поколение.
Не имеющее даже тех жалких остатков совести, что местами наблюдалось у прежнего.
Оно-то, молодое, и срежиссировало Великий Хапок. И, надо сказать, не без умения.
Приемы были грубыми, но эффективными.
Давайте вспомним, с чего все начиналось.
Сейчас время Горбачева привычно связывают с антиалкогольной кампанией. Мол, это был клинический идиотизм, который окончательно подорвал экономику.
Позвольте не согласиться. В определенном ракурсе это был гениальный ход. Да, мужикам нашим кампания «За трезвость жизни» сильно не понравилась… А их женам? Как вы думаете? А? Статистика показывает: не меньше 80% читателей книг — женщины. И прихожан церквей — тоже. И к избирательным урнам идут тоже, большей частью, женщины.
В 1985 году еще и слова такого — электорат — в обращении не было. А Горбачев уже набирал голоса избирателей — для стартового толчка.
Но с незабвенным Михайлой Сергеичем связан еще один процесс, о котором сейчас, после бомбардировок Югославии и прочих подвигов нашего тогдашнего примера для подражания, стараются забыть. Он ввел мораторий на ядерные испытания. Односторонний. Дав тем самым надежду, что обойдется без ядерной войны. И это была такая гиря на весы популярности, что десять антиалкогольных кампаний не перевесят. Именно после этого он стал «человеком столетия», голубем мира.