Дом с привидениями
Шрифт:
На самом деле, при минимальном желании, власти и налоговики любого государства могут до такой степени затруднить жизнь оффшорным компаниям, что пользоваться ими станет попросту невыгодно.
Кстати, любопытная подробность: в той самой помянутой крохотной стране Антигуа, охотно распахнувшей двери оффшорным банкам, действует железное правило: эти банки имеют право действовать где угодно, в любой точке земного шара… за исключением Антигуа. Прекрасно понимая, что представляет собой эта публика, власти хотят уберечь от облапошивания своих подданных — с тем самым здоровым цинизмом…
Но перейдем к теме, которую я уже затронул: к тем примерам, что подавали нам страны Запада. Пухлощекий господинчик по фамилии
Ну что же, давайте подробно рассмотрим, как на самом деле обстояли дела на Западе, когда над темечком экономики той или иной страны начинал с многозначительным видом кружиться жареный петух…
Глава седьмая
ХРОНИКИ ПОЖАРНОЙ КОМАНДЫ
1. Дела давно минувших дней
Кроме закона, должна быть еще и справедливость…
А потому, когда в начале XVII столетия после нескольких неурожаев подряд разразился страшный голод, царь Борис Годунов поступал отнюдь не по-рыночному: распорядился продавать зерно и хлеб по низкой, фиксированной цене, мало того, значительные запасы раздавал даром. Чему, необходимо отметить, всячески противились тогдашние олигархи: бояре и высшие государственные чиновники (сплошь и рядом это были одни и те же персоны), получавшие высокие доходы как раз от спекуляции зерном. Хлеб прятали, украдкой продавали по «задранным» ценам, и до того доходила алчность, что (исторический факт, отмеченный современниками событий!) иные тогдашние «представители элиты», напялив рваный зипунишко, собственной персоной маячили с мешком под мышкой в очереди за бесплатным государевым хлебом…
Принятые Годуновым меры никак не стоит списывать на «российскую патриархальность». Европа давным-давно шла тем же путем. Там еще с XVI века городские власти жестко контролировали цены на хлеб, зорко следили за вывозом зерна, порой взимая в качестве экспортной пошлины 50% стоимости партии. Часто вывоз запрещался полностью — даже из одной провинции государства в другую, как это было, например, в Испании в 1557 году.
В то же время в каждом крупном городе появилась так называемая «хлебная палата», строго контролировавшая оборот зерна и муки. В Венецианской республике дожу (высшему должностному лицу) на стол ежедневно, говоря современным языком, ложилась сводка о запасах зерна. Если их оставалось «всего» на 8 месяцев, в ход моментально вводились «антикризисные» программы. Зерно либо закупали у соседей за любую цену, либо, при крайней необходимости, венецианские боевые корабли выходили в море и перехватывали все проплывающие суда. Если на каком-то корабле находили груз зерна, его немедленно конфисковывали (правда, с выплатой средней рыночной цены). Историк пишет: «Как только возникает малейшая угроза снабжению Венеции, ни один корабль, груженный зерном, не может чувствовать себя в безопасности в Адриатическом море».
Если нехватка зерна становилась вовсе уж угрожающей, то и меры следовали еще более жесткие: на главной площади под звуки труб объявляли полный запрет на вывоз хлеба, в домах горожан проводили повальные обыски, учитывая каждую горсточку зерна, за ворота довольно невежливо выпроваживали всех, кто не имел «местной прописки» — чужеземных торговцев, иногородних студентов, паломников (лишние рты!). Из городской казны выделялись огромные средства…
Другими словами, классическое государственное регулирование
Добавим, не всегда продавать. В особо угрожающей ситуации вводились своеобразные «хлебные карточки», по которым каждый горожанин получал два каравая в день.
Власти, безусловно, на все это шли не из филантропии или христианской любви к ближнему. Просто-напросто они прекрасно отдавали себе отчет, что с голодным «электоратом» нужно уметь уживаться, не доводя дело до социального взрыва. Это была цена, которую приходилось платить за спокойствие.
Тем более что печальных примеров хватало. В Неаполе в 1585 году возникла нехватка хлеба исключительно оттого, что зерноторговцы, подмазав кого следует, ради классической сверхприбыли вывезли запасы зерна в Испанию, где случился неурожай и цены стояли высокие.
К дому главного экспортера Джованни Стоарчи подошла возбужденная толпа. Возможно, все и обошлось бы матерной бранью и разбитыми «окнами, но „олигарх“, очевидно, чересчур уж возомнил о себе: вышел к согражданам и цинично заявил: „Нету хлеба —ешьте камни!:“
Его пристукнули там же, на ступеньках собственного дома, труп долго таскали по городу и в конце концов разрубили на части. За это тридцать семь человек получили «высшую меру», а сотня отправилась на галеры, но урок был дан наглядный. Есть сильные подозрения, что прочие любители «свободного рынка» поумерили аппетиты и «внешнеэкономическую деятельность».
Времена тогда были не в пример более патриархальные — история Европы прямо-таки пестрит подобными примерами, когда зарвавшихся торговцев, финансовых спекулянтов и прочих дельцов, не дожидаясь официального правосудия, втаптывали в землю «всем миром». В России, впрочем, тоже не особенно церемонились, бунтов было предостаточно…
2. Игрок в покер
И снова обратимся к истории Соединенных Штатов, где находятся поучительные примеры на все случаи жизни. Она, эта история, снабдит нас и описанием того, что может произойти, когда к верховной власти в стране приходит марионетка олигархов. Даже в такой стране, где всевластие Первого Лица в достаточной мере ограничено.
Летом 1919 года, когда две основных партии США выдвигали своих кандидатов на президентские выборы, имя Уоррена Гардинга из штата Огайо даже не значилось в списках потенциальных претендентов.
Алиса Лонгуорт, известная журналистка, дочь экс-президента Теодора Рузвельта (дама информированная), впоследствии писала о нем: «Гардинг не был плохим человеком. Он просто был слюнтяем».
А еще он был сердечным другом нефтедобытчиков из компании «Стандарт Ойл», обосновавшейся в том самом штате Огайо, где Гардинг был сенатором. Понятие «сердечный друг» в данном случае означало полностью управляемого человека, на которого вполне можно положиться в разных деликатных делах, сулящих большую выгоду.
Была проведена не особенно сложная комбинация. Появились две крайне примечательные фигуры, лопавшиеся от денег: нефтяной делец Догерти, связанный с компаниями Рокфеллеров и Меллонов, и сам глава меллоновского клана, престарелый миллиардер Эндрю Меллон. И предложили руководству республиканской партии простейшую сделку: стулья (то бишь Гардинг) против денег. Для того чтобы покрыть расходы на будущую кампанию, партийные боссы по уши влезли в долги и теперь не представляли, откуда взять деньги, чтобы их заплатить: ровным счетом два миллиона долларов…