Дом сбывшихся грез
Шрифт:
Недовольство собой заставило ее унять разбушевавшуюся фантазию и принять жесткое решение. Она не будет называть его по имени. Он останется для нее мистером Бенфордом вне зависимости от времени, которое они проведут вместе. И самое главное, если она поймет, что ее реакция на его улыбку минуту назад была сексуальной, она передаст эту сделку Эндрю быстрее, чем кто-то сможет произнести его имя.
Уж в чем-чем, а в этом Джейн была уверена на все сто. Она еще не готова вступить в отношения с другим мужчиной. Раны, нанесенные Бобом, по-прежнему кровоточили. И хотя логика подсказывала, что остальные мужчины вовсе не обязательно похожи
– Благодарю вас, – только и произнесла она сухо, пока тот, кто вынудил Джейн на эту суровую «лекцию» самой себе, удобно устраивался на сиденье. Джейн старалась более не смотреть на него, сосредоточившись на дороге впереди. – Забыла спросить вас кое о чем, мистер Бенфорд, – продолжила она, сняв ногу с тормоза и дав машине медленно разогнаться под гору. – Этот ваш «дом на выходные» обязательно должен находиться в Уайтрок-Бич? Мы можем предложить несколько замечательных домов поблизости.
– Когда я позвонил вам, у меня в голове был только Уайтрок-Бич, – задумчиво промолвил он. – Но теперь понимаю, что ошибся. Мне вспомнилось маленькое сонное местечко на берегу моря, которое я не раз посещал на уик-энды, когда был мальчишкой. Вероятно, сегодня здесь все не так.
– Увы. Тут был настоящий строительный бум, когда проложили скоростное шоссе из Сиднея к Центральному побережью. Вы вряд ли найдете в округе утес, который бы остался незастроенным.
– Я уже заметил. Итак… я не настаиваю на определенном месте. Покажите мне все, что вы сочтете подходящим. Я очень дорожу миром и покоем на выходные. И еще я нуждаюсь в некотором уединении.
Джейн уже выехала на основное шоссе и после этой непродолжительной деловой беседы почувствовала себя куда лучше. Если бы ей не пришлось больше смотреть на это неотразимо привлекательное лицо и если бы на нем не появилась опять эта насмешливая улыбка, у Джейн была бы возможность завершить этот понедельник без новых потрясений.
– Да, еще одно, Джейн… – Повисшая пауза заставила ее вновь взглянуть на собеседника.
– Да?
– Вы согласились называть меня Мартином, помните?
И он снова улыбнулся ей.
4
Черт побери, она опять покраснела!
Нахлынувшее чувство вины мгновенно стерло улыбку с лица Мартина. Если он что и знал о женщинах легкого поведения наверняка, так это то, что они не краснеют, когда мужчины начинают их подзуживать. И ни при каких обстоятельствах не отводят глаз, и не возбуждаются столь откровенно.
Вот и долгожданная истина. Тот ублюдок в офисе компании лгал. Она совсем не шлюха. Она респектабельная замужняя женщина, которая, к счастью для нее, выглядит потрясающе сексуально.
Если так, то это объясняет ее реакцию на поведение Мартина. Убеждение в том, что она заигрывала с ним, улетучилось, как дым. Ее смущение вызвано тем, что Мартин просто показался ей возмутительно грубым. Дьявол, но он и вправду был чудовищно груб, с самого начала их недолгого знакомства!
Джейн, конечно, не могла догадываться, что в данный момент он боролся с порывами, которые до сегодняшнего дня были совершенно чужды его натуре. Боже милостивый, он научился сопротивляться любым проявлениям страсти еще в подростковом возрасте! И уж меньше всего в его планы входило соблазнить замужнюю женщину, пусть
Однако сейчас он ничего не хотел так сильно, как соблазнить ее.
Поначалу он еще противился искушению, но, как выяснилось, только для того, чтобы в результате уступить решительно и бесповоротно. Его ввело в заблуждение предложение Джейн обращаться к ней по имени, и он даже слегка подыграл партнерше, ненавязчиво показав, что готов идти до конца, если последует приглашение.
Стыд особенно тяжел, когда покоится на чувстве вины. Мартин никогда не считал себя святым – а кто из мужчин мог бы назвать себя таковым? – но его поведение сегодня было вызывающим. Правда, женщина была поразительной, с голосом, как прохладный шелк, и телом, за которое мужчины могли бы и убить. Ну и что? Все равно ему не было прощения.
Черт, он не раз защищал в суде мужчин, которые совершали преступления в порыве страсти, – и всегда думал, что защищает глупцов. Столько красавиц вокруг, зачем ломать жизнь за обладание именно этой? Почему бы просто не ретироваться и не залезть в чью-то еще постель? Что их так притягивало к одной-единственной, что они уже не могли думать ни о чем и ни о ком другом?
Обычно Мартин уговаривал себя: подобная одержимость свидетельствует о помутившемся рассудке. Или о слабом характере. А сейчас он внезапно почувствовал, что его представления о сексуальной «одержимости» могут существенно измениться. И это ему совсем не нравилось.
Когда на помощь Мартину поспешила его безукоризненная логика, мучения слегка отступили. Его безудержный порыв представлял собой не что иное, как типичный случай мужской неудовлетворенности. Последние несколько недель он слишком много работал. У него даже не нашлось свободного часа, чтобы написать что-нибудь, не то что заняться любовью.
Линда, конечно, все понимала, но и только. Отсутствие у нее какой бы то ни было особой сексуальной привлекательности служило для Мартина своего рода оправданием. Черт побери, менее всего он мечтал жениться на женщине, которой секс был бы по-настоящему необходим. Как бы он мог доверять ей, если бы обнаружил это уже после женитьбы?..
Он все еще помнил тот ужасный субботний полдень, когда, получив травму во время футбольного матча, вернулся из школы раньше, чем обычно, и, войдя в комнату, увидел свою мать, «ублажающую» на софе мужчину, который вовсе не был отцом Мартина. Ему только исполнилось пятнадцать, и до того дня мать казалась Мартину кем-то вроде святой.
А тогда он стоял на пороге комнаты, бледный и трясущийся, пока мать, кое-как прикрывшись остатками одежды, выпроваживала мужчину через заднюю дверь. Когда она вернулась и посмотрела сыну в глаза, с губ ее сорвались только путаные объяснения, обильно заливаемые слезами.
Мартин, словно заледенев, слушал потоки оправданий и пытался понять. Мать утверждала, что по-прежнему любит его отца, но он в последнее время редко бывает дома, его амбиции – занять кресло судьи – полностью поглотили все остальные желания. Мать, рыдая, твердила: все, что ей было необходимо, – это чье-то внимание, чья-то любовь.
Если ей что и необходимо, так только секс, и ничего, кроме секса, решил тогда Мартин, увидев, кого мать выбрала в любовники. Очень смазливый и очень заурядный, с татуировкой на руках. Такие типы вряд ли много смыслят в любви, только в сексе.