Дом скитальцев (изд.1976)

Мирер Александр Исаакович

— А, вспомнил дружка, инопла…

— Молчать! — взвыл командор. — Распылю, уничтожу!

— Давай, давай, — пригласил Нурра. — Уничтожай…

— Молчать! Сейчас же подлетай, входи и отправляйся к Сулвершу!..

К несчастью, он задохнулся от гнева, и мерзавец успел ввернуть краткую характеристику начальника Охраны.

— Молчать! Он отведет тебя ко мне, чур-бан!

— Как же, отведет… Послушай!..

— Явиться немедленно. — На пульте мигал вызов по каналу резерва, выделенному «Подводной молнии». — Торопись!

Фыркая и задыхаясь, он подключил субмарину и сразу забыл о непокорном каторжнике.

Выстрел

Субмарина шла под океанскими волнами.

Темная, маслянистая вода ревела и закручивалась невидимыми во тьме вихрями — двигатели атомного корабля работали на полной мощности, выплевывая тысячи тонн воды через ходовые сопла. Когда истекли два часа боевого хода, Тачч передала командиру катушечку с магнитной записью и приказала зарядить ею большой гидрофон. Командир повиновался без тени сомнения, и госпожа Тачч слегка усмехнулась. Она вспомнила о наказе командора Пути — в случае необходимости применить силу. Какое там! Командор будто забыл, как велико обаяние слов «приказ Великого», что сопротивление может оказываться ему только на его уровне — Великим Диспетчером и Великим Десантником, а простые смертные и даже Бессмертные, как Шеф обеих Охран, не смеют оспаривать его приказов.

Поведение командора было непонятным и нелогичным. Он раскрыл заговор, он мог расправиться одним махом со всеми врагами — и помиловал. Даже Мыслящего Ник он мог бы отыскать, поместив ее, Тачч, в Расчетчика. И предпочел поступиться собственным телом. Непонятно. Наивное великодушие. Что ж, она отыщет Джерфа, вернет Джалу кристалл госпожи Ник и потребует обещанного. Отказаться от обещанного Джал…

«Не посмеет? — думала Тачч. — Нет, здесь другое».

Она догадывалась, что с Великим командором не все ладно. Что госпожа Ник вовсе не монтажница, и сам командор Пути кто-то иной, да что ей в том? Она свое получит. Чем двойственней положение командора, тем лучше для нее и Номдала.

… Излучатели работали, сотрясая воду. Специалист мог бы поклясться, что кричит настоящий сумун. Однако любопытное зрелище увидел бы этот человек, сумей он заглянуть в глубины Дикого моря. Пара сумунов с детенышами ринулась от субмарины в глубину, под укрытие подводного хребта. Несколько одиночек, рыскающих за набами, бросили охоту и помчались так, словно за ними гнался дьявол. Они не успокоились, пока мерное гудение излучателя не стихло совсем, не растворилось в воде, не забылось. И лишь один сумун двинулся навстречу звуку…

У-р-р… У-рр-рр-р… — гудел излучатель. Моряки Охраны закончили осмотр корабля, обязательный после гонки. Командир сдвинул каску на затылок и неподвижными антрацитовыми глазами уставился на экран локатора. В той стороне, откуда они пришли, замаячила светлая черточка. Госпожа Тачч приказала:

«Резкость!»

Командир повторил:

«Резкость на обзоре!»

Где-то в недрах корабля акустик отрегулировал изображение, и Тачч проговорила:

— Это не сумун…

— Так точно, — сказал командир. — Ведомая субмарина. Наше охранение.

— Вы командир звена?

— Так точно.

— Прикажите ведомому удалиться.

— Девятикратно приношу извинения, — сказал командир. — Устав обязывает меня действовать в составе звена, когда на борту находится Великий, равно как и лицо с его сертификатом.

— Пусть будет так. Прикажите ведомому ничего не предпринимать без вашего позволения. Ни-че-го. Лежать в дрейфе, ждать.

Подводник дословно повторил приказ, выслушал подтверждение и повернулся к Тачч:

— Позвольте спросить, мы подманиваем сумуна? Более эффективно будет спуститься на две сотни шагов. Там холодный слой. Звук пойдет по коридору между теплыми слоями.

— Благодарю вас. Погружайтесь.

Работая балластом, моряки опустили субмарину в холодный слой. Тачч не обратила внимания на пустячную, казалось бы, деталь — изображение второй субмарины стало много ярче после погружения. Монтажница смотрела на экран, ждала Светлоглазого, и из ее терпеливой памяти поднимались годы отчаяния,

бесконечные уловки, на которые она шла и терпела поражения, потому что Джал казался неуязвимым. Она помнила все свои хитрости, поначалу такие наивные. Одинокие поиски. Бессмысленные злодейства. Минуты, когда все казалось погибшим. Однажды рачительный техник обнаружил кристалл Номдала — ее отца, — спрятанный в обшивке Малого Сверкающего. К счастью, она была поблизости и уничтожила мальчишку. Трижды она возносилась в Мыслящие, и трижды Великий Прокт помогал ей обзавестись телом. Но помочь в главном он не мог или не хотел, кто знает? Наконец она встретила профессионального чхага, Светлоглазого. Обещала ему Бессмертие после возвращения в должность старого командора Пути. Джерф был, по-видимому, незаурядным биоэлектронщиком. Или не был — Тачч не интересовали подробности. Ей было важно то, что он был чхагом высшего класса, гением своего цела. Например, Светлоглазый первым догадался использовать сумунов как убежище.

Гигантский плавунец — истинная находка в этом смысле. Прежде всего он неуловим. Охота на сумунов возможна только из-за их проклятого характера, из-за привычки к нападению. Когда же в мозгу сумуна помещается Мыслящий, положение становится иным. Такой сумун сам в драку не лезет и легко уходит от атакующих субмарин. Но главное, что у сумуна два мозга. Один управляет левой стороной тела, другой — правой. Они почти не связаны между собой, не то что полушария мозга земных животных. Сумун принимает двоих Мыслящих, которые могут видеть, осязать, разговаривать между собой. Это не ссылка в курга-каторжника. Свобода, неуязвимость и хорошая компания — чего еще нужно? И пищи в достатке, потому что наба очень размножилась, когда субмарины выбили несколько тысяч сумунов. Воистину Светлоглазый — гений своего дела… Теперь и он сам воспользовался водяным зверем как убежищем, и его подзывал условный сигнал гидрофона. Сумуна, который выплыл из-за подводного хребта и сейчас приближался к субмарине, Тачч подготовила для Светлоглазого перед началом операции с Глором. Севка с Машкой при этом были, когда сумун атаковал их в море, едва не утопил и сам был «убит». Госпожа Тачч всадила в его треугольную башку не снаряд, а «посредник» с Мыслящим-сообщником. Другого способа нет. Сначала — ампулу с усыпляющим веществом куда попало. За ним, точно в середину головы, — «посредник». Вот какую «охоту» вела монтажница Тачч, а компанию она приглашала для отвода глаз. Так она и объяснила командору. Она была уверена, что Джерф спрятался в зверя, оставив Мыслящего Машки в ботике, затопленном где-нибудь в океане. Впрочем, это были всего лишь предположения. Крошечный кристалл легко спрятать где угодно.

— Разрешите доложить, сумун! — сказал старший офицер.

Овальное пятнышко прорезалось в южном секторе экрана — животное уверенно двигалось со стороны открытого моря. Джерф! Гидрофоны приняли короткие ревущие сигналы — условленный пароль Светлоглазого… Но что он делает! Он идет к ведомой субмарине!

Тачч крикнула:

— Полный вперед к востоку!

Командир повторил приказ. Корабль двинулся, набирая скорость.

По несчастной случайности, сумун вышел как раз на продолжение прямой линии между двумя субмаринами и решил, что вызов исходит от ближней к нему, ведомой. Обе лодки висели в «звуковом коридоре», в пласте холодной воды, и Джерф не сумел определить расстояние до источника звука.

— Господин капитан, прикажите ведомому ничего не предпринимать! — сказала Тачч. — Категорически ни-че-го!

— Слушаю! Три-восемь! Вызывает ведущий!

Радио щелкнуло и панически заорало:

— Ведущий, я три-восемь! Нас атакует сумун! Я…

— Отставить! — рявкнул командир. — Три-восемь!

Вместо ответа ударил глухой, очень далекий взрыв.

Командир остановил двигатель и сказал:

— Боевая торпеда. Вашего зверя разнесло в клочья, госпожа монтажница.