Дом смерти
Шрифт:
— Ага, — уже громче продолжает Джейк. — В комнатах учителей. От некоторых так и разит табаком. Зуб даю, спиртное у них тоже имеется. Наверняка им здесь охренеть как скучно. Мне так точно. — Он смотрит на Клару. — Что скажешь?
В конце концов она переводит взгляд на него и слегка пожимает плечами:
— Не вопрос. Сможешь достать — я в деле.
В ответ Джейк по-волчьи ухмыляется.
— Я помогу. — Тому явно не хочется оставаться в стороне. — Ты как, Тоби?
Джейк смотрит на меня, Клара тоже. А я отчаянно жалею, что не остался в доме. Что не поднялся по лестнице двумя минутами позже. Что увидел, как Эшли заходит в кабинет Хозяйки. Вдруг вспоминаю, как пару раз, гуляя ночью по дому, слышал из учительских комнат джаз. Скорее всего Джейк прав. Я бы тоже выпил, раз уж и так здесь застрял.
— Может быть.
— Эй! — слышим мы от задней двери и видим, как по траве к нам ковыляет Дэниел.
— Твою за ногу! Что опять? — ворчит Джейк, и во мне зарождается намек на сочувствие. Ему тоже приходится играть роль няньки.
— Вам надо это увидеть! — улыбается жирдяй. Ему не терпится снова подняться в глазах Джейка. — Всем вам!
Глава 7
Мы стоим перед плакатом, прилепленным к стене над звонком в коридоре.
— Есть еще, — до сих пор задыхаясь от беготни в саду, говорит Дэниел. — Один в комнате отдыха, другой — на лестничной площадке.
— Ну и дерьмо! — заявляет Джейк.
Как с языка снял. Вот, значит, что замышлял Эшли.
На плакате черным фломастером аккуратно прописаны печатные буквы:
«Открыта церковь!
Последняя комната на втором этаже,
возле крыла медсестер.
Ежедневно вечерняя служба. Начало в 19.30.
Здесь рады всем!»
Вокруг ровных букв — по-детски неуклюжие рисунки ангелов и крестов, а внизу стикер с надписью: «Сегодня мы помолимся об Эллори».
— Господи Иисусе, — говорю я, и Луис смеется над шуткой, которая получилась у меня без задней мысли.
— Может быть, теперь он перестанет молиться в спальне, — подает голос Том.
Я с ним согласен. Одна беда — Джейк явно насмехается над нами, из-за чего Эшли с его сраной набожностью бесят меня еще больше, чем обычно. Джо молчит. Его взгляд прикован к стикеру внизу плаката.
— А давайте посмотрим, — предлагает Уилл. Любопытства ему не занимать. Впрочем, как всегда.
На несколько минут все забывают о разногласиях. Мы поднимаемся по лестнице, оставляя за собой на старом дереве мокрые следы. Девочки молчат, но идут за нами. А чем еще тут заниматься?
— Сюда! — кричит Дэниел, как будто мы сами не знаем, куда идти.
В коридоре темно, но сквозь одну распахнутую дверь льется свет. Во время своих ночных прогулок я ни разу так далеко не заходил — слишком близко к комнатам медсестер. А Эшли молодец, помещение выбрал что надо. Даже Джейк не рискнет прийти сюда выбивать из него дурь. «Преподобному» надо будет только хорошенько крикнуть, чтобы привлечь чье-то внимание.
Мы все собираемся у двери, и Эшли суетливо тараторит:
— Проходите, проходите.
У меня нет ни малейшего желания переступать порог, но в комнату протискиваются Гарриет и Элеонора. За ними — Уилл с Луисом. Вместо кроватей здесь двенадцать стульев по три в ряд. Впереди стоит стол, накрытый простыней.
От перетаскивания мебели Эшли вспотел, но улыбается:
— Проходите! Здесь всем рады!
Кто-то смеется, и улыбка чуть-чуть увядает. Эшли делает вид, что занят бумажками, которые лежат на одном из стульев.
— Ты конченый кретин, — говорит Джейк. Дэниел заливается хохотом.
Я оглядываюсь и вижу в коридоре Клару. Кажется, церковь ей не по душе, но наше агрессивное поведение ей, похоже, нравится не больше. Может быть, пожив тут с недельку, она начнет нас понимать.
— Какое красивое окно! — восхищается Гарриет, глядя вверх.
Она права. Окно действительно красивое. Арочное, прямо в центре стены.
— Из-за него я и присмотрел эту комнату, — подхватывает Эшли. — Оно похоже на церковное. — На мгновение он затихает, а потом добавляет: — Если хочешь, можешь его разрисовать. Хозяйка возражать не будет.
— А вы с Хозяйкой, как я посмотрю, на короткой ноге, — ухмыляется Джейк. — Только это ничего не изменит.
Эшли молчит.
— Ты все равно дефективный, — встревает Дэниел. — Как и все остальные.
— Я знаю, — говорит Эшли.
— Да пошел он к черту, — выплевываю я в бешенстве. Эшли меня и правда бесит до белого каления, но он один из нас, из нашей спальни. — Будет сидеть тут сам со своими стульями. Вот и пусть сидит. Зато не будет ходить за нами хвостом.
Отворачиваюсь и ухожу. Том идет за мной.
— И то правда, пошел он к черту.
Все ясно. Я по-прежнему вожак в четвертой спальне.
Толпа у двери рассасывается. Все идут по своим делам. Уилл с Луисом вприпрыжку мчатся по коридору на поиски веревок для каштанов, а я решительно шагаю в спальню. Поспать — вот что мне нужно.
Сегодня холоднее, чем вчера. Словно невидимый туман, холод пробирается сквозь старые камни. По спящему дому я брожу в носках, хотя на отполированном полу может быть скользко, и если я упаду, то точно перебужу всех медсестер. В постели я валялся дольше, чем обычно. Ждал, не заберут ли Джо, но лифт так и не заурчал, как голодный желудок лазарета. В доме царит тишина.
Спускаюсь в кухню, делаю себе бутерброд с маслом и ем, глядя в окно на старый дуб. Ночью он кажется неповоротливым черным гигантом. Внизу тихо, в комнате отдыха пусто. Может быть, Клара все-таки решила принимать таблетки, как все остальные, и оставила мои ночи в покое. По идее, мне должно полегчать, но почему-то в животе все сжимается, и возникает ощущение, что там вообще ничего нет. Я подумываю послушать в наушниках музыку, но тут же отбрасываю эту затею. В конце концов, я не Клара. Плясать в темноте может только круглый идиот. К тому же я хочу иметь возможность услышать шаги, если кому-то вздумается сюда заглянуть.