Дом солдатской славы

Афанасьев Иван Борисович

Много я слышал рассказов о советских летчиках, которые в годы войны совершали ратные подвиги, да и сам не мало видел, как над твоим окопом завязывался воздушный поединок. Бывало, смотришь и восхищаешься отвагой своих соколов. Один сражается против троих, а то и четверых фашистских асов.

Василий Сергеевич Ефремов из тех прославленных летчиков, которые своим бессмертным мужеством вписали славную страницу в историю нашей победы над фашистской Германией. Только в боях под Сталинградом он совершил около 200 успешных боевых вылетов.

В те дни на груди капитана Ефремова засияла первая Золотая Звезда Героя Советского Союза.

После Сталинграда он участвует в боях за освобождение

Орловщины, Украины, Крыма, Белоруссии и Прибалтики. 340 боевых вылетов сделано им за войну. Взорвано три переправы, 12 эшелонов с боевой техникой и живой силой врага разбомблены на подходе к фронту. 36 вражеских самолетов от его огня сгорели в воздухе и на земле. Родина достойно оценила заслуги своего славного сына, наградив его второй Золотой Звездой Героя.

Ефремов зажигает факел, поворачивается и торжественным шагом проходит перед строем воинского почетного караула. Он в парадной форме военного летчика, вся грудь в орденах и медалях, они искрятся и переливаются в лучах осеннего солнца. Его сопровождают два ассистента. Участник трех войн, Герой Советского Союза, полный Георгиевский кавалер К. И. Недорубов и автор этих строк.

Константин Иосифович Недорубов высокий, стройный. Несмотря на свои шестьдесят пять лет, в нем чувствуется молодецкая удаль лихого кавалериста. За его плечами долгая и трудная жизнь. В годы первой мировой войны за подвиги во славу русского оружия молодой казак Недорубов был удостоен всех четырех Георгиев. А когда в далеком Петрограде раздался гром революции, он одним из первых донских казаков стал в строй красных конников.

В годы Великой Отечественной войны Константин Иосифович Недорубов стал инициатором организации казачьего ополчения в своем Березовском районе, которое влилось потом в Донскую кавалерийскую дивизию. Но особо памятным для него было лето 1942 года.

Тогда у краснодарских станиц Кущевской, Шкуринской и Конеловской казачий кавалерийский корпус, в составе которого сражался Недорубов, четыре дня сдерживал наступление целой армии противника. За подвиги, проявленные в тех боях, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

За нами идут знаменосцы. Знамя ВЦИК, которым был награжден царицынский пролетариат, несет участник обороны Царицына, член партии с 1919 года В. П. Никуличев. Знамя города-героя Волгограда в руках участника сталинградской битвы, Героя Социалистического Труда В. И. Бирюкова. Знамя области несет Герой Социалистического Труда, председатель колхоза «Заветы Ильича» Серафимовичского района В. Ф. Гришин.

Зажженный факел устанавливается на бронетранспортер. В. С. Ефремов, знаменосцы и мы с Недорубовым занимаем места в открытых машинах ГАЗ-69. И кортеж в сопровождении эскорта мотоциклистов и почетного воинского караула трогается в путь, к Мамаеву кургану.

От площади Павших борцов до самого Мамаева кургана живой коридор. По обе стороны дороги, как в почетном карауле, стоят в глубоком молчании тысячи волгоградцев. Бывает минута, когда вот такое молчание красноречивее всяких слов. Смотришь на пожилых женщин с глазами, полными слез, и читаешь пережитое ими горе. Это она, мать солдата, перенесла тревожное известие о смерти старшего сына. Это она сказала тогда младшему: «Иди, сынок, и ты бить врага! Иди!». У каждой из этих женщин, чьи сыновья и дочери сражались за счастье Отчизны, мысли сегодня были на Мамаевом кургане, там их гордость, их боль.

Кортеж выходит на площадь имени В. И. Ленина. Каждый раз, когда я бываю на этой площади, мысли невольно уходят в прошлое. Двадцать пять лет назад здесь прошел огненный рубеж, через который враг уже не мог сделать ни одного шага дальше. Это здесь в те грозные дни войны прозвучал клич воинов-богатырей: «За Волгой для нас земли нет».

Слева —

новое, светлое, современное здание. Это Дом Советской Армии. Оно выросло как раз на том месте, где стояла обгоревшая коробка «молочного дома». До мелочей припоминается, что здесь произошло в тот памятный день 25 ноября 1942 года. Перед глазами одна за другой оживают картины боя. Вот отсюда, где теперь шурша в зеленые деревья сквера, поднимались в атаку. Как сквози туман всплывает знакомая коренастая фигура командира роты Наумова. Подобрав длинные полы шинели, он быстро бежит через площадь. В одной руке он держит автомат, другой придерживает на боку полевую сумку. Вокруг него рвутся огненные стрелы. И вдруг видим, он падает. Затем поднимается, делает еще несколько шагов, снова падает теперь уже мертвым.

Справа памятный дом. 58 дней на огненной черте. С торцовой стены на нас смотрит суровое лицо солдата в каске. Символический образ советского воина, кажется; чем-то похож на Александрова, Чернышенко, Свирина, Ханта, Черноголова, Довженко и других бойцов гарнизона, а может, и на всех защитников Сталинграда.

Торжественный кортеж останавливается у центральной лестницы Мамаева кургана. Факел снова в руках дважды Героя Советского Союза В. С. Ефремова. Меняются знаменосцы. Знамя ВЦИК принимает член КПСС с 1916 года П. Ф. Булыгин, знамя города-героя берет Герой Социалистического Труда В. А. Дурняпин, знамя области — Герой Социалистического Труда П. З. Гвоздков.

Медленно поднимаемся по лестнице. Ветерок колышет пламя факела, трогает шелковые полотна знамен. По обеим сторонам в строгой шеренге застыли воины, тихо шуршат листвой пирамидальные тополя. Перед взором открывается скульптурное убранство памятника-ансамбля. По мере подъема все явственнее выступает композиция «Стоять насмерть». Эта богатырская фигура воина, высеченная из огромной глыбы, кажется, вырастает перед тобой из земли.

Шаг за шагом поднимаемся все выше и выше. Теперь по обеим сторонам стены — руины. Трудно разобрать, где жилой дом, а где заводской корпус. Война настолько изуродовала город, что от него остались только одни глыбы развалин. Присмотрись повнимательнее в эти руины — это каменная книга героической летописи. Из развалин перед тобой выступают изображения человеческих образов. Вот в полный рост стоит раненый воин. Грудь у него вырвана осколком обнажено сердце, но он не падает. Он утверждает, что здесь умирали стоя. Как из глубин времен, из руин выступают шеренги бойцов. Их лица неподвижны. Это те, кто погиб здесь, защищая твой дом. Это те, кого мы называем героями, о ком слагают легенды, поют песни.

И вдруг камни Мамаева кургана оживают. Где-то внутри самих стен тихо звучит музыка. Ее сменяет пулеметная, автоматная стрельба. Слышатся разрывы мин, снарядов. Бой нарастает. Прокатывается громкое солдатское ура. И вот уже льется задушевная солдатская песня, она перекрывается знакомым мужественным голосом Левитана: «Сегодня, 2 февраля 1943 года, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко-фашистских войск, окруженных в районе Сталинграда…»

Как хотелось тогда, в феврале 43-го, услышать, что же в свое оправдание скажет Гитлер немецкому народу. В начале Сталинградской битвы он хвастливо заявлял: «Мы сегодня контролируем и Днепр и Дон. И когда скоро у нас будет полностью Сталинград, будем контролировать и Волгу». А что же теперь сказать в оправдание. Об этом мы узнали немного позже. Вот что говорил Гиммлер: «За днями успехов и счастья пришли дни неудач. У Сталинграда произошла трагедия. Во всем виноваты изменники и трусы». Итак, изменники и трусы. А кто же еще? На это отвечает Геринг: «И тогда сказала свое слово судьба. Страшная зима обрушилась на нас с невообразимой силой».