Дом солдатской славы
Шрифт:
Вечером 2 февраля нас пригласили на торжественный вечер, посвященный 14-й годовщине разгрома фашистских войск под Сталинградом. А днем мы побывали на Мамаевом кургане, возложили венок на могилу павших воинов. В тот же день в горисполкоме Воронову вручили медаль «За оборону Сталинграда».
Весь следующий день знакомились с историческими местами возрожденного города. Мы шли по широким сталинградским улицам и любовались его новыми белокаменными жилыми кварталами. Если бы тогда, в 1942 году, нам сказали, что город будет восстановлен в такой короткий срок, солдаты вряд ли бы поверили. Произошло чудо. И этим чудом были советские люди, не пожалевшие усилий и труда,
Те из нас, кто не был в Сталинграде после войны, просто не узнавали знакомых мест. Там, где громоздились развалины дома специалистов, домов УНКВД, пролегла широкая Советская улица, застроенная многоэтажными светлыми зданиями. Осенью 42 года здесь, на бывшей Пензенской улице, трещали пулеметы и автоматы. Клубился дым и пламя, а сейчас весело звенят и катятся трамваи, шуршат по асфальту автомашины, куда-то по своим делам торопятся люди. И никаких следов войны. Только в конце улицы стоит изуродованное снарядами здание мельницы, оставленное сталинградцами как памятник незабываемых дней великого сражения на берегах Волги.
— А вот и наша маленькая «крепость», — показывая на четырехэтажное здание, говорит Рамазанов.
Воронов останавливается у торцовой стены, протирает глаза, взволнованно поясняет:
— Эта стена тогда была глухая, теперь есть окна, — и подойдя к одному из них, что у самой земли, добавил: — Это мы пробивали стенку, отсюда начали рыть ход сообщения к мельнице, а вот у того окна стоял наш «максимка».
Бывших солдат вышли встречать все жильцы легендарного дома. Среди них: учителя, врачи, рабочие, служащие и пенсионеры. Но никого из тех, кто жил в этом доме до войны и кто ютился в подвалах во время боев. Начались дружеские объятия, крепкие рукопожатия, взволнованные речи. По русскому обычаю нам преподнесли хлеб-соль. Школьники дарили букеты живых цветов и каждому из нас повязали пионерские галстуки.
Нас пригласили в дом. Мы обошли все подвалы, побывали в квартирах, где каждый уголок, каждый камень были частицей нашей жизни, а может, и больше. Вокруг было все знакомое до мелочей. В Красном уголке, где у нас были тогда огневые точки, собралось много народу. Рамазанов и Воронов выступили с воспоминаниями.
Прошел год. Мы снова встретились в Сталинграде. На этот раз приехал Яков Федотович Павлов. Мы его запомнили в потертой гимнастерке, в коричневой кубанке, а теперь перед нами сидел человек в темно-синем штатском костюме, на груди — Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Мы уже знали, что он учится в высшей партийной школе при ЦК КПСС. После битвы на Волге сержант сменил военную специальность и в последующих боях участвовал артиллеристом. Сначала замковым, потом наводчиком, затем командиром отделения разведки и, наконец, старшиной батареи. Войну закончил в Восточной Пруссии. Два ордена Красной Звезды и две медали «За отвагу» говорили о подвигах и бесстрашии отважного воина, а в июле 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Яков Федотович был удостоен звания Героя Советского Союза.
Из Ольховского района Сталинградской области на празднование 15-й годовщины разгрома фашистским войск у Волги прибыл и бывший командир нашего батальона Виктор Иванович Дронов. После Сталинграда он так же, как и многие другие, прошел трудный боевой путь. Все послевоенные годы оставался в рядах Советской Армии. Дослужил до подполковника и вот уже какой год работает военкомом в Ольховском райвоенкомате. Он и теперь оставался таким же спокойным, скромным, каким мы его знали в бою.
День 2 февраля выдался холодным и морозным, но это не мешало торжественно и празднично отметить славную дату. Город проснулся рано. Уборочные машины и дворники еще не успели очистить улицы и тротуары от
В тот же день вечером состоялась волнующая встреча с бывшим командующим 62-й армии, ныне Маршалом Советского Союза Василием Ивановичем Чуйковым и бывшим командиром 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-полковником Александром Ильичем Родимцевым.
Во время великой битвы на Волге они вместе с солдатами делили тяготы суровых дней обороны города. Своим руководством обеспечивали отражение натиска врага и его разгром.
Наши военачальники не меньше нас были взволнованы встречей. В беседе с ними мы вспомнили командира полка, ныне генерала запаса Ивана Павловича Елина, который уделял большое внимание нашему гарнизону, капитана Алексея Ефимовича Жукова, командира пулеметной роты Алексея Алексеевича Дорохова, политрука Вачека Авагимова и многих других. Кто из них остался в живых? Где они?
В Сталинградском музее обороны мы узнали, что многих наших боевых друзей по обороне дома нет в живых. Кроме Свирина, Ханта и младшего лейтенанта Чернышенко, которые отдали жизни в боях за Сталинград, где-то на дорогах войны смертью героев пали в боях за Родину. Александров, Черноголов, Довженко, Бондаренко, Сабгайда; в 1953 году умер Николай Мосиашвили. О судьбе других пока ничего не было известно.
Никто не забыт
Прошло еще несколько лет. Каждый из нас постарел, да и в самой жизни тоже произошли кое-какие изменения. Глущенко, например, ушел уже на заслуженный отдых и переехал в другую станицу, ближе к сыновьям. Павлов окончил партийную школу, несколько лет работал секретарем райкома партии в родном Валдае, затем переехал в Новгород и теперь трудится на одном из промышленных предприятий города. Воронов, несмотря на болезнь и слабое здоровье, до сих пор принимает активное участие в жизни своего села. Вот уже какой раз его избирают депутатом местного Совета, и руководит он партийной организацией своего колхоза. Я так же, как Глущенко и Павлов, сменил местожительство. Из Борисоглебска переселился в Сталинград, который к тому времени стал еще краше.
В городе стало больше школ, больниц, рабочих клубов, театров и библиотек. Появились новые улицы, площади, скверы, сады и парки. Выросли новые современные жилые кварталы. В северной части города через Волгу пролегла гигантская плотина Волжской гидроэлектростанции имени XXII съезда партии. На южной окраине вступили в строй чудесные сооружения Волго-Донского судоходного канала имени Ленина. А в центре на вершине Мамаева кургана развернулось огромное строительство величественного памятника-ансамбля героям Сталинградской битвы.
Наша встреча на праздновании и завязавшаяся после этого переписка восстановили в памяти многие события, но далеко не все. Чтобы дополнить наши воспоминания, надо было разыскивать оставшихся в живых товарищей и семьи погибших, собирать документы, материалы. И мы сразу же взялись за эту работу. Я не буду подробно рассказывать о поисках, скажу лишь одно: они принесли нам много радости.
Не прошло и месяца, как из поселка Троицк Луганской области пришло письмо. В конверте, кроме подробного воспоминания, лежала фотография бывшего наводчика станкового пулемета Алексея Ивановича Иващенко. О себе он писал очень скупо. «В тот день когда вас ранило в рабочем поселке „Красного Октября“, — писал он, — двумя часами позже убило нашего Ивана Тимофеевича Свирина, а под вечер крепко зацепило осколком и меня».