Дом страха
Шрифт:
— Ш-ш, — успокаивающе выдохнул он, не зная, что еще сказать. — Ш-ш.
Ярек крепче сжал его руку и дерзко пробормотал ему в плечо: «Ты даже не знаешь, чего ожидать».
— Ну, это то, что мы можем изменить. Если хочешь.
Тристан запустил пальцы в волосы Ярека, густые и вьющиеся, как и его собственные, и попытался подавить воспоминание о руке Драгомира, зарывшейся в них. Было кое-что, что он хотел знать, поэтому он осмелился спросить. — Ты же можешь изменить свою внешность правильно? Ты можешь заставить свои синяки исчезнуть?
Ярек слегка напрягся в его объятиях. —
— Я не поэтому спрашиваю. Я только хочу, чтобы тебе больше не было больно.
— Это не так-то просто, — вздохнул Ярек. — Я умею скрывать следы на коже, какими бы они ни были, это не проблема. Но если они должны были причинить боль, то злой умысел все равно останется на мне. Я получаю энергию от людей, когда они хотят заняться со мной сексом, даже если я не собираюсь кормиться. Если она заражена агрессией, то это похоже на отравление. Если я удалю повреждения, моя кожа останется чистой, но пройдет некоторое время, прежде чем она перестанет болеть.
— Ты хочешь, чтобы они оставались на виду, чтобы я мог о них позаботиться?
— Может быть, — медленно произнес Ярек, словно подозревая, что здесь кроется подвох.
— Я так и сделаю, обещаю. Давай доберемся до безопасного места, и я это сделаю. А сейчас, как насчет того, чтобы я сделал это? — Тристан легонько поцеловал Ярека в уголок рта, стараясь не потревожить его разбитую губу, и отступил, не уверенный, что это был правильный шаг. Но он хотел сделать все лучше. И он хотел, чтобы Ярек это почувствовал.
Ярек хмыкнул. — Вообще-то, это может помочь. Продолжай.
Несмотря на то, что он был одет в порванную футболку, он говорил как член королевской семьи, позволяющий вассалу служить ему. Скорее доминант, которым он был в постели с Тристаном, а не какое-то ужасно неуверенное существо, подозревающее людей в самых худших намерениях. Хотя, возможно, он был и тем и другим.
Тристан поцеловал Ярека в пульсирующую точку на шее, а потом еще раз — в ложбинку между ключицами. Мимолетная мысль промелькнула у него в голове — кто-то из персонала отеля мог видеть их здесь, на лестнице. Обычно он не рисковал бы целоваться в таком проходном месте, как это, но к своему собственному удивлению, он обнаружил, что это не имеет значения, не сейчас, не тогда, когда Ярек откинул голову назад, чтобы дать ему лучший доступ, и испустил удовлетворенный вздох, почти стон.
Руки Тристана скользнули под футболку Ярека, погладили его по бокам, задержались на поясе джинсов в молчаливом вопросе: «Можно мне? Это то, чего ты хочешь?»
— Давай, — нетерпеливо сказал Ярек вслух. — Чего ты ждешь? Прикоснись ко мне.
По коже Тристана побежали мурашки, его охватил трепет, когда он расстегнул молнию на джинсах Ярека и погладил жаждущую плоть. Ярек застонал еще громче и наклонился вперед, чтобы укусить Тристана за ухо, наказывая за медлительность. Его собственные руки блуждали по промежности Тристана.
— В этом нет… необходимости, — выдохнул Тристан. Он хотел, чтобы это было для Ярека, а не для него, хотя его член решительно заявил, что он совсем не устал и приветствовал это внимание.
— Я хочу этого, — горячо прошептал Ярек. —
Их поза было немного неловкой, но пальцы Ярека обжигали член Тристана, и осознание того, что они могут быть пойманы в любой момент, только делало ощущение более интенсивным. Они оба не были нежными, выжимая удовольствие из членов друг друга. Они были нуждающимися, бесстыдными и быстрыми, все забывшими в этом безумии, все, кроме здесь и сейчас. Тристан кончил с приглушенным криком, заполняя руку Ярека, и Ярек молча затрясся в том же неистовом экстазе, продолжая ласкать его член.
Несколько мгновений, пока бушевал оргазм, они сидели рядом, прижавшись лбами друг к другу, все еще неровно дыша, и Тристан пожалел, что им сейчас нужно куда-то идти. Затем Ярек быстро поцеловал его и с очень самодовольной улыбкой откинулся на спинку стула, заправляя брюки. Его нижняя губа все еще была припухшей, но уже не кровоточила. Он стянул с себя футболку, вытер ею руки и бросил на пол. Тристану захотелось отчитать его за то, что кто-то должен будет за ним прибирать, но потом он подумал, что, возможно, Ярек не испытывает теплых чувств к тем, кто здесь работает. Он не хотел спрашивать.
— Она все равно порвана, — извиняющимся тоном пояснил Ярек, пока Тристан поправлял свою одежду.
— Ничего страшного, я дам тебе другую. И еще свитер. И я купил тебе туфли, — сказал Тристан. Он чувствовал, что бормочет всякие глупости.
Но Ярек улыбнулся ему. — Ты это сделал?
— Да, я надеюсь, что никто не украл их из холла. Проверим?
Ярек кивнул.
Когда они спускались по лестнице, Тристан небрежно заметил, скрывая свое опасение: «Ты не возражаешь, если мы ненадолго останемся в Праге? Кажется, я нашел себе здесь работу».
— Хорошую? — спросил Ярек, казалось, ничуть не расстроившись.
— Да, — заверил его Тристан со всем энтузиазмом, на который был способен. — Очень хорошую. Вообще-то, потрясающую.
Яреку не нужно знать о его беспокойстве. Ему своих проблем хватает. Тристану хотелось успокоить его, а не заставить волноваться. Кроме того, возможно, это всего лишь его глупое воображение. Да и вообще он слишком устал, чтобы беспокоиться о чем-то, кроме ближайшего будущего, момент для серьезного разговора был совсем неподходящий.
Однако им придется поговорить о многом, просто чтобы убедиться, что они находятся на одной странице… одного и того же контракта. Мысль о юридических вопросах заставила Тристана внутренне поежиться. После того внезапного момента близости, который они разделили, он хотел бы притвориться, что связывающий их контракт каким-то образом испарился. Разве Ярека это не беспокоит? Могли ли они быть компаньонами, равными, зная о его существовании?
Ярек, должно быть, почувствовал в нем какое-то колебание, потому что внезапно остановился, прежде чем они вошли в вестибюль, и притянул Тристана к себе для быстрого поцелуя. Не столько успокаивающе, сколько собственнически, но именно это сейчас и было нужно Тристану. Доказательство того, что, что бы между ними ни было, все идет в обоих направлениях. Если я твой, то и ты тоже мой. Именно этого и хотел Тристан.