Дом теней
Шрифт:
Когда Джилли обошла диван с высокой спинкой и увидела, кто на нем расположился, она пожалела, что всему нашлось такое банальное объяснение.
На диване лежал Колтрейн, без рубашки, небритый, босиком… Потрясающе красивый. Один-одинешенек. И ни следа от Рэйчел-Энн.
Она невольно отступила назад и наткнулась на другой диван. Колтрейн открыл глаза, хотя Джилли подозревала, что он прекрасно знал о ее присутствии.
— Хитрый Койот? — пробормотал он. — Что это ты пьешь?
— Бренди.
Он быстро приподнялся
Удивительно красивый инструмент, подумала Джилли, садясь напротив Колтрейна на другой диван, покрытый чехлом, слабой защитой от разрушительного влияния времени. Она успела забыть, каким мягким и удобным был этот диван.
— Где Рэйчел-Энн? — спросила она.
— Я сегодня ее не видел. Что-то случилось? Мы должны проявить беспокойство?
Она сделала вид, что не заметила слово «мы». Обычная оговорка. Не стоит обращать на нее внимания.
— Она не вернулась на ночь домой. Я думала, что вы вместе куда-то пошли.
— Почему?
— Ты проявил к ней повышенный интерес.
— Меня интересуешь ты, а не твоя сестра, — он сел чуть ниже, смотря на Джилли поверх стакана с бренди. — Не понимаю, почему ты мне не веришь? Только не говори, что не привыкла к вниманию со стороны мужчин, все равно не поверю.
— Их больше интересовала моя сестра.
Джилли не могла поверить, что произнесла эти слова вслух. Она не позволяла себе не то, что говорить — даже думать об этом. А теперь она это сказала, да еще Колтрейну. Наверное, все дело в бренди. Если бы она знала, что встретится с Колтрейном, то сидела бы у себя в спальне. А теперь придется платить непомерно высокую цену за желание выспаться.
— Я приняла тебя за призрака, — сказала она, быстро меняя тему разговора.
— Вот уж не думал, что ты в них веришь, — он наблюдал за ней, но Джилли не смогла рассмотреть выражения его лица. Может, это к лучшему?
— Я не говорила, что не верю в них. Я просто их никогда не видела.
— А сколько ты живешь в этом доме?
— Семнадцать лет, с перерывами.
— Если бы они были, то за все это время ты бы непременно на них наткнулась, — рассудительно заметил он.
— И я того же мнения, — согласилась Джилли. — А зачем ты сюда пришел, когда у тебя такая чудесная новая кровать?
— Чтобы подумать. И не такая она уже и чудесная, — сделав глоток бренди, он протянул стакан Джилли. Она ни за что на свете не согласилась бы дотронуться губами до того места, где уже побывали его губы, поэтому отрицательно покачала головой.
— С меня достаточно, — сказала она. — Я не привыкла много пить.
— Надеюсь, бренди тебе не повредил? — усмехнулся Колтрейн.
— Разве что самую малость, — с большим достоинством ответила Джилли. — А о чем ты думал?
— Я размышлял над тем, не следует ли мне отсюда убраться?
— Убраться? — тупо повторила Джилли. Но ведь именно об этом она молила Бога, это было решением всех ее текущих проблем, и все же… она этого не хотела.
— Ну да, убраться, — сказал он. — Понимаешь? Уйти, навострить лыжи, смотать удочки, отчалить, ускакать на мустанге.
— Ты насмотрелся вестернов.
— Наверное, всему виной этот дом. Хотя Бренда де Лориллард не играла в вестернах. Она предпочитала сниматься в слезливых мелодрамах сороковых годов.
— Не знаю, — пожала плечами Джилли. — Мне все равно. Почему ты хочешь уйти? — она хотела знать то, что было, действительно, важным.
— А это важно? — Колтрейн по-кошачьи сузил глаза.
— Нет, мне просто интересно, — солгала Джилли.
— Тогда я тебе скажу, — он театрально вздохнул. — Я пришел к выводу, что должен отсюда исчезнуть до того, как превращусь в того, кого ненавижу.
— А кого ты ненавидишь? — спросила Джилли, хотя уже знала ответ. Она поняла это внезапно, по наитию. Он ненавидел Джексона Дина Мейера, ее отца. И своего богатого наставника.
Колтрейн промолчал. Впрочем, Джилли и не ждала ответа. Он допил бренди и поставил стакан на пол. Потом поднял глаза на Джилли и лениво улыбнулся.
— Все это ерунда. Так почему тебе не хочется, чтобы я покинул дом?
— Я хочу, чтобы ты покинул дом, — быстро сказала она.
— Тогда почему бы тебе не подойти ко мне и не сказать последнее прости?
Не говоря ни слова, Джилли откинулась на спинку дивана, вытянув перед собой длинные голые ноги. Ему нравились ее ноги. Джилли в этом нисколько не сомневалась. Ему, действительно, нравились ее ноги.
В этом не было ничего удивительного — Джилли они тоже нравились. Ее единственная козырная карта. Даже у Рэйчел-Энн не было таких красивых длинных ног.
— Ты меня совсем не знаешь, хотя уверен в обратном, — изрекла она философским тоном.
— Неужели?
— Ты думаешь, что я скромная хрупкая дамочка, — насмешливо продолжала она. — Что меня пугают такие большие сильные мужчины, как ты. Что я боюсь секса, боюсь жизни…
— Я не знаю, боишься ли ты больших сильных мужчин, детка. Но я совершенно уверен, что меня ты боишься до смерти.
Джилли даже глазом не моргнула. Она плавно встала с дивана, подошла к Колтрейну и села на него верхом. Обняв его за шею, она посмотрела ему в глаза.