Дом тысячи дверей. Часть 1
Шрифт:
Это была женщина — молодая, стройная и, насколько успел разглядеть В., красивая. Красное платье алело ярким пятном на ее груди и бедрах. Она прикрывала рот ладонью, и В. показалось, что она хихикает. В. быстро обернулся назад, но никого там не обнаружил. Он опять глянул в зеркало — но зеркала уже не существовало, вместо него зиял дверной проем, в котором скрылся Мистер. Едва только спина Мистера исчезла, как дверной косяк подернулся инеем. Иней приятно мерцал в полутьме, но ледяные кристаллы росли и плели в воздухе замысловатое кружево. Все это очень напоминало индевеющее на морозе стекло. Пока В. стоял с открытым ртом перед этой чуднОй дверью
В. обнаружил себя внутри просторного кабинета. Как и следовало ожидать, кабинет оказался богато обставленным. На первый взгляд все здесь было совершенно обычным: письменный стол из красного дерева, шкафчики с книгами, кофейный столик и несколько мягких кресел. Убранство кабинета выглядело изысканным, кроме одного — серой бетонной стены прямо напротив входа, у которой в одном из кресел уселся Мистер.
Мистер небрежно махнул рукой В., что, вероятно, означало приглашение присесть. В. послушно плюхнулся в кресло. Мистер, видимо, решил передохнуть, нимало не смущаясь присутствием В. Он закинул ноги на другое кресло, невесть откуда достал толстую сигару и закурил. КлубЫ дыма окутали Мистера и вскоре подобрались и к В., которому поневоле пришлось вдохнуть дым. Но в дыме не было ничего неприятного, ничего общего с едким табаком. Напротив, запах скорее напоминал ванильные пирожные. Впрочем, В. уже не удивлялся. «С этого Мистера вполне станется курить пирожные и есть сигары», — подумал В.
Однако, его беспокоило другое. Все происходящее казалось странным сном. Эти стены, двери, ковер, зеркало… Да чего только стоит сам Мистер! «Во что же я вляпался», — вертелось в голове у В. При мысли о том, что Мистер заманил его в какое-то нехорошее место, где все вошедшие страдают галлюцинациями, у В. мороз пробежал по коже. Хотя скорее всего, дело не в доме и не в дверЯх, а в самом Мистере. Только рядом с ним у В. случается расстройство чувств — зрения, слуха, осязания. А что если В. попал в лапы мощного гипнотизера? В. почувствовал себя гадко. Собственно говоря, он ничего не знал о гипнозе, и уж тем более он не знал, как ему противостоять. Паника накатывала волной на В., но В. решил не поддаваться страху. Оставаться внешне невозмутимым и сохранять хотя бы видимость спокойствия, пожалуй, это единственное, на что он был в данной ситуации способен, да и то с превеликими усилиями. Что ж, будь что будет. В. поудобнее устроился в кресле и стал ждать.
Мистер продолжал наслаждаться сигарой, дым от которой висел над ним тяжелой тучей и медленно расползался по всей комнате. Мистер пристально, слегка прищурившись, смотрел на В. В. хотел отвести глаза от Мистера, хотел противиться притяжению его взгляда, но он не мог даже моргнуть. От напряжения заболела голова и потемнело в глазах. Тело отяжелело и обмякло. В. попробовал шевельнуть рукой, но не смог. Ему казалось, что он падает в темноту, в бездну, где что-то притягивает его с неимоверной силой, и только два горящих глаза сияют перед его взором…
Наконец В. упал, или достиг дна, или опустился на что-то. Голова стала проясняться и В. вдруг разом очнулся и обнаружил себя в том же кресле в кабинете Мистера. Дым исчез. Мистер улыбался В., как ни в чем ни бывало. Все было по-прежнему, только на бетонной стене за головой Мистера появилось большое чернильное пятно, которое росло, меняя свои очертания, словно стена была не стеной, а большой промокашкой, на которую кто-то незримый капал чернила.
Пятно расползалось, пока не заволокло всю стену. Оно на минуту зАмерло, а потом стало распространяться дальше — на шкафы с книгами, на светильники на стенах, гася их один за другим, на ковер, на кресла… В. невольно съежился, когда пятно подобралось к нему, но тьма аккуратно разлилась за пределами кресла, в котором сидел В. Чернота сгущалась вокруг В. и Мистера. Все исчезло и погрузилось во мрак, но только В. и Мистер в своих креслах остались тут, окруженные мягким свечением, как будто темнота поглотила светильники, но не тронула свет, который они проливали на Мистера и В.
За головой Мистера вспыхнуло что-то крохотное, вроде светлячка. Затем другой такой же огонек засиял рядом, потом еще и еще — с невероятной быстротой светлячки засыпали всю окружающую тьму. В. огляделся кругом и судорожно вдохнул — они с Мистером парили в бездонном звездном небе! В. различил даже Млечный путь над головой Мистера справа. Иллюзия была такой достоверной, что В. невольно вжался в кресло и уцепился покрепче за подлокотники.
— Подходяще, а? — заговорил вдруг Мистер, ткнув пальцем в черное небо. Он все так же улыбался и весело глядел на В.
— Для чего подходяще? — выдавил из себя В.
— Для разговора, для чего же еще!
— А будет разговор?
— Угу, — буркнул Мистер и опять замолчал.
В. пробормотал в ответ что-то маловразумительное и тоже замолчал. Он чувствовал себя очень уютно, чего никак нельзя было ожидать. Тишина и покой вокруг действовали умиротворяюще, а Мистер рядом светился приятным молочным светом. «Да ведь это только имитация», — подумал В. и расслабился. По крайней мере он никуда не падает и голова у него более-менее ясная.
— Настало время, — заговорил Мистер с видом школьного учителя, начинающего урок, — выяснить мою точку зрения на сей день относительно таких как ты, — тут В. понял, что о приятной беседе на посторонние темы не приходится и мечтать.
— Ты, сколько себя помнишь, живешь в тесной, душной и густонаселенной комнате, — Мистер наставил палец на В. и обвел им вокруг, как бы рисуя очертания воображаемой комнаты. — Уж извини за банальное сравнение, но маленькие комнатушки — это именно то, к чему ты так привык в своей обыденности, как и миллионы других городских жителей. Вы не видите ни неба, ни поля, ни леса, ни высоких гор, ни простора океана. Ваша естественная среда обитания — извечные четыре стены в различных вариациях, поэтому я и сравниваю декорации твоей жизни с комнатой.
В тесной и душной комнате человеческой жизни темно, как в подземелье, и все, кто там обитают, бродят во мраке. Люди, оказавшиеся в этом забытом богом помещении, не знают ничего. Не знают, как они попали туда, кто и с каким умыслом предписал им быть в этой темной комнате, так похожей на тюремную камеру. Каждый из них чувствует себя бесконечно одиноким, несмотря на то, что в него постоянно упираются чьи-то колени и локти. Люди там плачут и смеются без причины, толкаются, бранятся, дерутся, убивают друг друга, топчут упавших им пОд ноги, издеваются над просящими на коленях о снисхождении и совершают множество других безумств. И ты так же получаешь пару тычков и затрещин, внушительных или не очень — как повезет — пока до тебя наконец не доходит смысл происходящего, тогда ты говоришь себе: «Так вот как все здесь устроено! Одни ползают внизу и проклинают тех, кто ходит по их головам, другие — выбились наверх и могут безнаказанно пинать тех, кто под ними. Так нет же, погодите! Я точно знаю, где мое место!»